Внезапно она резко повернулась к Милли:
— Это было почти месяц назад. Задолго до ее смерти.
— Ну да, около того, — кивнула Милли.
— Ты хочешь сказать, что Энн отдала тебе кольцо еще за три недели до смерти?
Милли снова кивнула.
— Но почему?
— Она объяснила, что хочет отдать его мне, пока она еще в сознании и может попрощаться со мной и дать точные указания.
— Понятно. А когда ты убирала в этих покоях потом, она действительно была уже без сознания?
Милли, вздохнув, пожала плечами.
— Я же говорю, что больше ее не видела. Когда я в следующий раз хотела прибраться там, стражники меня не пустили. Сказали, что это приказ Натана и аббатисы. Натан лечил аббатису и, я так понимаю, не хотел, чтобы ему мешали. Ну, я и ушла на цыпочках, стараясь меньше шуметь.
Верна вздохнула.
— Что ж, спасибо тебе за рассказ, Милли. — Она оглядела заваленный бумагами стол. — Пожалуй, пора и мне возвращаться к работе, а то все подумают, что я лентяйка.
— Ох, как мне жалко вас, аббатиса! Ночь такая чудесная, теплая! Самое время гулять по саду!
— У меня столько работы, что нет времени даже нос туда высунуть, — хмыкнула Верна.
Милли уставилась на ведро с водой и вдруг встрепенулась.
— Аббатиса! Я только что вспомнила: Энн сказала мне еще кое-что!
Верна поправила платье на плечах.
— Еще кое-что? То есть ты рассказала об этом другим, но мне сообщить забыла?
— Нет, аббатиса, — прошептала Милли, подходя к ней вплотную. — Нет, она велела передать только новой аббатисе, и никому больше. Почему-то у меня это совсем вылетело из головы до этой минуты.
— Возможно, она наложила заклятие, чтобы ты забыла ее слова для всех, кроме новой аббатисы.
— Все может быть, — потеребив губу, согласилась Милли и посмотрела Верне прямо в глаза. — Энн такое запросто могло прийти в голову. Иногда она бывала ужасно хитрой.
Верна невесело улыбнулась.
— Да уж, знаю не понаслышке. И что же она просила мне передать?
— Она сказала, чтобы вы не надрывались с работой.
— Это и есть послание?
Милли кивнула и прошептала ей на ухо:
— Еще Энн просила меня передать, что вам нужно почаще отдыхать в саду. И непременно зайти в убежище аббатисы.
— Убежище? Что еще за убежище?
Милли, повернувшись, указала через окно:
— Там, в саду, есть маленький домик, его почти не видно за деревьями и кустами. Энн называла его своим убежищем. Я никогда не видела, что там внутри. Она не разрешала мне там убирать. Сама все и мыла, потому что, как она говорила, это место, где можно побыть наедине с собой, и поэтому туда нельзя пускать посторонних. Она удалялась туда время от времени — может, чтобы помолиться Создателю или просто для того, чтобы побыть одной. И вам обязательно нужно туда сходить, так она мне сказала.