— Понимаю... — Верна ненадолго задумалась, глядя, как могильщик точит лопату, а потом сказала Уоррену. — Выйди и подожди меня снаружи.
— Что?! — горячо зашептал он. — Почему...
Верна жестом велела ему замолчать.
— Делай как я сказала. Пойди посмотри, не разыскивают ли нас... наши друзья. — Она многозначительно посмотрела ему в глаза. — Еще подумают, что мы потерялись.
Уоррен выпрямился и поглядел на могильщика.
— О! Да, конечно! Пойду гляну, как там наши друзья. — Он потеребил серебряный кант на рукаве. — Ты ведь недолго?
— Нет, я скоро выйду. Давай иди глянь, нет ли их где поблизости.
Когда входная дверь за Уорреном закрылась, Спрул оглянулся на Верну.
— Ответ будет тот же. Я же сказал, что...
Верна показала ему золотую монету.
— Ну а теперь, мастер Спрул, у нас будет серьезный разговор. И на все мои вопросы вы дадите исключительно правдивые ответы.
— Почему вы его отослали? — подозрительно нахмурился Спрул.
Любезную улыбку Верны сняло как рукой.
— У мальчика слабый желудок.
Могильщик неуверенно провел напильником по лопате.
— Я сказал правду. Если хотите, чтобы я солгал, скажите, что хотите услышать, и услышите это.
Верна бросила на него грозный взгляд:
— Даже не думай мне лгать! Может, ты и сказал правду, только не всю. И сейчас ты мне расскажешь все до конца — либо в обмен на мою признательность, — Верна с помощью Хань вырвала из руки могильщика напильник и подкинула вверх, — либо в благодарность за то, что я избавлю тебя от весьма неприятных ощущений.
Напильник со свистом упал и вонзился в землю у ног могильщика. Наружу торчал только раскаленный кончик. Верна усилием воли вытянула напильник в тоненькую проволоку. Раскаленный добела металл осветил испуганное лицо могильщика.
Верна повела пальцем, и ниточка раскаленной стали затанцевала, повторяя его движения. Верна согнула палец, и проволока обернулась вокруг оторопевшего могильщика всего в паре дюймов от тела.
— Одним движением я могу связать тебя ею, мастер Спрул. — Верна подняла руку, и на ладони у нее заплясал язычок пламени. — А связав, буду поджаривать тебя по дюйму до тех пор, пока ты не выложишь все.
— Прошу вас... — Верна слышала, как стучат его зубы.
Подбросив свободной рукой золотую монетку, Верна улыбнулась ему улыбкой, лишенной даже намека на теплоту.
— Либо, как я уже сказала, ты можешь рассказать мне правду в обмен на вот это выражение моей признательности.
Могильщик поежился, но деваться было некуда.
— Кажется, я что-то припоминаю. Я буду рад, если вы позволите мне рассказать все как на духу.
Верна обратила танцующий на ладони язык пламени в его противоположность, то есть в жгучий холод. Проволока мгновенно остыла, стала черной и рассыпалась в пыль.