Сестра Цецилия, невинно улыбнувшись, развела руки.
— Император Джегань, твои солдаты молоды и сильны. Боюсь, им будет мало удовольствия от такой старухи, как я. Мне очень жаль.
— Уверен, что они будут рады тебе. Вот увидишь.
— Император, сестра Цецилия права. Боюсь, я тоже для этого слишком старая и толстая, — произнесла Тови старческим голосом. — Вряд ли мы сможем дать наслаждение твоим воинам.
— Наслаждение? — Джегань нанизал на нож кусочек жаркого. — Вы что, тупицы? При чем тут наслаждение? Смею уверить вас, мои солдаты с удовольствием насладятся вашими прелестями, но вы меня неправильно поняли.
Он ткнул в них пальцем. Измазанные жиром перстни сверкнули в свете факелов.
— Вы были сестрами Света, потом — сестрами Тьмы. Вы, по всей вероятности, самые могущественные колдуньи в мире. Но ваша работа заставит вас понять, что вы лишь навоз у меня под ногами и я могу делать с вами все, что пожелаю. Отныне все, наделенные даром, — мое оружие. И вы должны крепко усвоить этот урок. Ваше мнение никого не интересует. И пока я не приму иного решения, вы будете развлекать моих солдат. Если им захочется выкрутить вам пальцы и спорить на то, кто заставит вас громче вопить, они так и сделают. У них весьма разнообразные вкусы, и они могут делать с вами все, что пожелают, кроме убийства.
Он сунул в рот остатки мяса.
— Но в любом случае только после этих парней. Наслаждайтесь моим подарком, ребята. Следуйте правилам, и в будущем я о вас не забуду. Император Джегань помнит своих друзей.
Матросы дружно прокричали «ура».
У Улиции подкосились ноги, и она бы упала, если бы чья-то могучая рука не поддержала ее за талию.
— Так-так-так, лапочка. Похоже, дамочки, вы все-таки согласились нас поразвлечь! И это после того, как вы так скверно с нами обошлись!
Улиция услышала собственные всхлипы. Губа онемела от боли, но она понимала, что это только начало. Мысли у нее путались, она была сама не своя от страха.
— Ах, да. — Джегань остановил матросов и указал ножом на Мериссу. — Кроме нее. Ее отдайте. — Он поманил Мериссу пальцем. — Подойди сюда, дорогуша.
Мерисса сделала два неуверенных шажка. Улиция чувствовала, как дрожат ее ноги.
— Кристабель принадлежала мне одному. Была моей фавориткой. Но она умерла, потому что вам потребовался урок. — Он взглянул на развязанный корсет Мериссы. — Ты будешь вместо нее. Ты, помнится, говорила, что станешь лизать мне ноги, если придется. — Кошмарный взгляд Джеганя вонзился в нее. — Пришлось. — Увидев изумление Мериссы, он улыбнулся своей мерзкой улыбочкой. — Я же говорил тебе, дорогуша, не стоит пускать в сны то, что говоришь наяву.