Верна возмущенно мерила шагами убежище аббатисы. Как только у Энн хватило совести так поступить? Верна велела ей повторить сказанные когда-то слова — повторить в доказательство того, что Аннелина — это действительно Аннелина. Повторить, что она считает Верну ничем не примечательной сестрой. Верна хотела, чтобы аббатиса, еще раз сказав те жестокие слова, поняла, что она, Верна, знает, что ее используют, и, по мнению Аннелины, без особой пользы для Дворца.
И если ее снова хотят заставить слепо выполнять указания аббатисы, на этот раз она будет знать, зачем это нужно.
К этому времени Верна взяла себя в руки. Отныне она не станет прыгать, стоит лишь аббатисе повести пальчиком! Не для того она всю свою жизнь посвятила тому, чтобы стать сестрой Света. Теперь она не позволит обращаться с собой так пренебрежительно.
Но больше всего ее возмущало, что она вновь попалась на удочку. Верна хотела сама установить правила игры: либо докажи, что это ты, либо... А аббатиса вместо этого повела пальцем, и Верна послушно прыгнула.
Надо было действительно швырнуть дневник в огонь и посмотреть, как тогда аббатиса попробует ее использовать! Тогда бы она убедилась, что Верне надоело быть марионеткой!
Да, именно так следовало поступить, но она не стала. Дневник по-прежнему был в потайном кармане. Несмотря на боль и разочарование, Верна все же оставалась сестрой Света. Сначала она должна все проверить. Аббатиса еще не привела прямых доказательств, что она действительно жива и второй дневник у нее. Вот когда Верна в этом убедится, тогда она и сожжет дневник.
Она остановилась и поглядела в окно. Луна уже взошла. Что ж, на сей раз она не станет церемониться, если ее требование не будет выполнено! Верна дала себе слово: либо аббатиса выполнит ее условия и докажет, что это действительно она, либо тетрадь сгорит. У нее остался последний шанс.
Верна взяла с покрытого расшитой золотом белой тканью алтаря подсвечник и поставила на столик. Курильница, где Верна нашла дневник, по-прежнему стояла на алтаре. Но теперь в ней клубился огонь. Если аббатиса опять проигнорирует ее слова, путевой дневник окажется там.
Верна достала дневник из кармана, положила на стол и придвинула табурет поближе. Она поцеловала перстень аббатисы, набрала в грудь побольше воздуха и, сотворив молитву Создателю, открыла дневник.
Там была запись. Причем очень длинная.
Милая моя Верна