В пресловутом номере «Астории» собралась вся воровская команда Соньки: Красавчик, Улюкай, Кочерга, Тимка, еще несколько воров. Арон тоже находился в номере, сидел неподалеку от Соньки, тихий и прибитый. Она помолчала, глядя в пол, затем подняла глаза.
— Сандановича убили свои, — произнесла она севшим голосом. — И мы должны узнать, кто пошел на такую низость, на такую подлость.
— Как узнаешь? — подал голос Красавчик. — Даже если эта тварь среди нас, все одно — не признается.
— Он среди нас, — сказала Сонька.
Воры от таких слов напряглись, замерли. В соседней комнате заплакал младенец, туда сразу же заторопилась нянька. Воры продолжали переглядываться между собой.
— Ты чего, Сонь, бузишь? Чего напраслину гонишь? — возмутился Улюкай. — Рассорить нас хочешь, что ли?
— Наоборот, хочу, чтобы мы еще дружнее стали. Определить гадину — это все равно что вырвать больной зуб. — Она внимательно оглядела сидевших. — Кто первым принес весть, что Левита убили?
Все посмотрели на Арона.
— По-твоему, эта гадина — я? — сглотнул нервно Арон.
— Я этого не сказала, — ответила Сонька. — Как ты узнал, что старика убили?
— Как узнал? Увидел случайно, вот и узнал. А потом полиция…
— Что — полиция? Ты был в полиции?
— Ну! Сходил, сообщил… Чтоб подозрений не было…
— Каких подозрений?
— Подозрений на нас, на воров. Пусть убийцу ищут в другом месте.
— Почему не пришел к нам сразу?
— Пришел. Вот он я, перед вами, — Арон поднялся. — Если я тут чужак, тогда самое время мне уйти. А то, чего доброго, на меня все свалите.
— Сядь! — приказала Сонька.
— Чего раскомандовалась?! — возмутился Арон. — Я тебе не муж, не товарищ. Воры, чего она? И вообще, чего вы бабе подчинились? Рассорит, рассобачит, и поди ищи крайнего!
Девушка выдвинула ящик стола, достала оттуда черный картуз с кожаным козырьком.
— Твой?
— Ну, мой, — не сразу ответил Арон и побледнел. — Почему он здесь?
— Ты его обронил.
— Где?
— На том месте, где убили Левита Лазаревича.
— Чего опять? — метнулся Арон. — Мужики, защитите меня от этой гадины! Не убивал я Сандановича! Клянусь!
Сонька взяла картуз, вывернула его, и все увидели на подкладке бурые пятна засохшей крови.
— Он сам на меня! — рванул на груди сорочку насмерть испуганный парень. — Из-за ревности! Он набросился, а я защищался! Из-за нее набросился! Из-за Соньки! Это она убийца, а не я, она все заварила! Не убивал я!