Рис стиснул зубы. Он ждал, что Мейсон Холлоуэй рано или поздно появится.
— Проводи его в гостиную и скажи, что я сейчас буду. — Он поставил бокал на стол. — Боюсь, тебе придется меня извинить. Это не займет много времени.
«Не займет?» — подумал он и, прихватив трость, направился к двери.
Мейсон Холлоуэй встал с дивана, когда Рис вошел в гостиную, уютную, хотя и требующую ухода.
— Милорд?
Холлоуэй был крупным, высоким мужчиной с темными усами и несколько приторной улыбкой.
— Холлоуэй. Надеюсь, вы простите мое неожиданное появление в вашем доме. Я только что узнал, что моя дорогая невестка находится в Брайервуде.
— Да, она здесь. Вместе с мальчиком.
Холлоуэй издал вздох облегчения:
— Слава Богу! А то я уже начал всерьез беспокоиться. Такое опрометчивое поведение несвойственно Элизабет. Но последнее время она плохо себя чувствовала. Ее мысли порой путались, но я… то есть моя жена и я не ожидали от нее ничего подобного.
— Леди Олдридж и вправду была не здорова, когда прибыла сюда, но сейчас, заверяю вас, ей гораздо лучше. Более того, она чувствует себя достаточно хорошо, чтобы провести здесь некоторое время с моей теткой.
— Вашей теткой? — повторил Мейсон, запинаясь, словно слова застревали у него в горле.
— Все верно. Леди Тависток едет в Брайервуд, с нетерпением ожидая встречи с леди Олдридж после стольких лет.
Это была полная ложь. Записка тети Агги была предельно короткой:
«О чем ты только думал, впустив эту женщину в свой дом? Выезжаю немедленно.
Тетя Агата».
Притворная улыбка сползла с лица Холлоуэя.
— Нигде лучше, чем дома, не позаботятся о леди Олдридж и ее сыне. Я приехал на большой карете для дальних поездок, чтобы им было удобно преодолеть короткий путь домой. А теперь, если бы я мог поговорить с ней…
Рис ощерил белые зубы в подобии улыбки.
— Боюсь, она просила, чтобы ее не беспокоили.
— Глупости! Я ее деверь и в этом качестве — теперь, когда ее мужа не стало, — являюсь главой семьи. Я приехал, чтобы забрать ее домой. Прошу передать ей через кого-нибудь из ваших слуг, чтобы она приготовилась к отъезду.
Рука Риса крепче сжала серебряный набалдашник трости.
— Элизабет никуда с вами не поедет, Холлоуэй. Пока сама этого не захочет. Ни вы, ни ваша жена не должны здесь появляться. Прошу вас удалиться.
Маска вежливости сошла с лица Мейсона.
— Она должна находиться дома, Дьюар. И я, нравится вам это или нет, намерен рано или поздно водворить ее на место.
Рис вспомнил о клинке, спрятанном внутри трости, и его рука зачесалась от желания нажать потайную кнопку и обнажить оружие. Он живо представил, как вырежет предупреждение на черном сердце Холлоуэя.