Кажется, по мере взросления я приобретаю черты характера, свойственные скорее старой деве, а не девице на выданье. Во всем мне видится покушение на мой авторитет. Если подумать, то он либо есть, либо его нет, и вряд ли можно заработать его палкой...
Потому я убрала из разговора нотки желчи и спросила Сашку:
– А как ты нашел нашу карету? Выдержит она... четырех человек? Не развалится по дороге?
– Карета крепкая, – сразу приободрился Сашка, довольный переменой разговора. – Но почему четыре человека? Джим верхом поедет, у него конь под седлом – залюбуешься!
– С нами поедет один... поручик. – Я решила, что должность Зимина можно не скрывать, а вот все остальное, надо думать, государственная тайна. – Император принял решение оказать семье погибшего генерала некоторую помощь и посылает к нам... вроде как инспектора. Он посмотрит, сколько денег потребуется на устройство в Дедове прежней жизни. Возможно, нам выделят некоторую сумму...
Это же надо так неумело врать! Кто, интересно, станет платить мне деньги?.. Кстати, а ведь я об этом не подумала! Амвросий тоже не сообразил: мне наверняка положена пенсия за отца. Пусть она будет и не слишком большой, но на первое время мне бы хватило. Странно только, что Федор Матвеевич ни словом о том не обмолвился. Получилось, что в разговоре с Сашкой я сначала выдала желаемое за действительное, а потом подумала, почему бы желаемому и не стать действительностью...
Я так увлеклась собственной идеей, что едва опять не побежала в Особенную канцелярию, желая решить этот вопрос немедленно. Но потом сообразила, что смогу поговорить о том же с Зиминым – может, что-то он мне и посоветует.
Поймав себя на некой разбросанности чувств, я поняла, что пора остановиться и осмотреться. Иными словами, сесть и подумать, расставив обрушившиеся на меня события в нужном порядке.
Лучше всего было посидеть немного в кондитерской, что недавно опять открылась поблизости от нашего дома, как между прочим сообщила мне Хелен, и там, за чаем с пирожными, спокойно порассуждать о том, что я имела на сегодняшний день.
Я села за столиком у окна и заказала себе одно миндальное пирожное и одно со взбитыми сливками. Как давно я не посещала кондитерской! Народу здесь было немного, наверное, жители окрестных домов еще не были о ней осведомлены. А возможно, пока им просто было не до того...
Итак, неожиданно нашлись даже не одна, а две лошади, чтобы везти карету в Дедово. Но и ту и другую мне отдавали в обмен на что-то, а именно: в первом случае за то, чтобы я взяла с собой в имение некоего поручика Зимина, а во втором опять же в имение – на отдых! – просился незнакомый мне англичанин. Я толком не знала, кто он – дипломат, военный или писатель и что он вообще делает в Москве, которая никак не может привлечь внимание европейца или любого цивилизованного человека своим разоренным видом.