Называемые также политическими офицерами, они следят за тем, чтобы порча и коррупция Хаоса не проникла в ряды тех людей, которым доверено с оружием в руках защищать Империум. И если имперский офицер проявил себя трусом, показал свою некомпетентность в бою, или, что еще хуже оказался мерзким агентом Хаоса или чужаков, то долгом Комиссара является казнить предателя и труса и принять командование на себя в критический момент боя. Комиссаров никто не любит, ведь очень трудно смотреть в глаза тому человеку, чьим долгом может стать твоя смерть.
…Той же стальной арматурой, что пронизывает всю стену Имперской Гвардии, являются бронетанковые войска. Там где Космические Десантники полагаются на свою силу и крепость своих доспехов, Имперская Гвардия полагается на прочность брони своих танков. Ни одна военная организация Империума не имеет в своих арсеналах столь много столь разнообразных танков и боевых машин.
(куратор Гарр Аффид, Санктум Риторикум, т.2, гл. 25…записано 980001.М.35 )
******
Ариэль до крови искусал свои губы, он чувствовал себя трусом.
Чувствовал ущербность своей персоны.
Нет, он не извинялся перед гвардейцами, оставленными в окружении.
Он скорее занимался самобичеванием. Он действительно струсил, и почувствовал себя на поле боя слизняком, который не может защитить не то что себя, но дело, которому служит.
Там в бою на улице, когда он пришел на помощь гвардейцам, он спасал и свою жизнь, там в схватке он чувствовал себя чуть ли не святым. “Сквиклис” придавала ему сил. Гордость придавала ему осознание превосходства.
А потом было опустошение, как будто инквизитора лишили души, вынули и выбросили ее вон, да еще вдобавок втоптали в грязь.
Он отдал приказ, прикрываясь спасением раненых, он отдал приказ людям, которые не могли его оспорить.
Ибо на его шее висела индульгенция, пресловутая -I-, символ его организации, символ Инквизиции.
Он хотел жить, он хотел жить, как и солдаты вокруг него. Божественный мандат давал право на жизнь. Он давал ему право на ошибки. Но право на трусость, даже в глазах оставленных на произвол судьбы гвардейцев, материала…расходного по большому счету, как он думал про них всегда? Нет, такого права у него не было…Трусость даже в глазах мертвых была трусостью, навеки…
Навсегда.
Шиэль содрогнулся, когда услышал резкий с присвистом хрип.
У его ног лежали гвардейцы, развороченная грудь одного из них напомнила Ариэлю какой ценой был отбит первый наскок мутантов. Солдат был мертв… несомненно мертв. Значит это второй…тот, что получил пулю в живот, уже при отходе. Пуля в животе самое поганое из того, что может случиться на войне.