«Не о том думаешь, Аристарх, – укорил я себя после того, как чудом избежал удара в бок острым, как ятаган янычара, клыком, – ищи бреши в обороне противника, иначе рано или поздно ты выдохнешься, и эта бестия превратит тебя в кровавый фарш и смешает с песком и опилками».
На бегу критически осмотрел свое оружие, затем еще раз оценил габариты противника. Нет, таким прутиком этой горе мяса, крепких костей и всего прочего, из чего состоят подобные твари, существенного урона не нанесешь. Единственная возможность одолеть врага – загнать древко в глаз и продавить в мозг. Можно, конечно, добраться до мозга через рот или ушное отверстие, но в глаз попасть все-таки будет намного проще.
Пока я метался по арене, народ на трибунах ревел от восторга. Похоже, другие развлечения здесь не в почете, арийцы хреновы. Поди, пари заключают, на какой минуте меня растерзает эта тварь. А вот вам с отворотом и по локоть! Аристарх Савушкин за свою жизнь еще постоит.
Отбежав как можно дальше от пыхтящей, хрюкающей и повизгивающей туши, я обернулся и замер в ожидании, тщательно рассчитывая планируемый удар, может быть последний в моей жизни.
Когда до истекающей слюнями кабаньей морды оставалось около двух метров, вместо того чтобы уклониться в сторону, я рванул что было мочи навстречу зверю и, вложив в удар всю силу, вонзил деревянный кол ему в глаз. Удачно получилось, древко ушло в глазницу сантиметров на сорок. Кабан легко мотнул головой, и меня вознесло едва ли не выше остроконечных пик, ограждавших арену, а затем приложило спиной о жесткий пол. Опилки хоть и смягчили удар, но незначительно. Судя по ощущениям, парочку ребер я все-таки сломал, а что хуже всего, получил серьезную травму позвоночника.
Между тем раненый зверь заверещал как резаный, изо всех сил замотал головой, но от торчащего из глаза древка теперь вряд ли был способен избавиться без посторонней помощи. Вне себя от боли, кабан заметил наконец виновника своего ненормального состояния и, огласив амфитеатр громким боевым визгом, рванул на меня. При всем своем желании я не имел возможности вскочить на ноги и с ужасом смотрел на мчавшуюся на меня со скоростью железнодорожного экспресса многопудовую тушу.
Но тут случилось чудо, иначе и не назовешь: не добежав каких-нибудь полутора метров, кабан взмыл высоко в воздух и, перелетев ограждение, рухнул на ревущую толпу зрителей. Поначалу я не понял, что стало сему причиной, но тут в поле моего зрения нарисовалась довольная физиономия Андрюхи Шатуна. Повернув голову, я успел заметить, как из колышущейся ртутной пелены портального перехода вышел Ивэн и громко скомандовал: