Растолкал меня Витек. Не без труда разлепив глаза, я увидел, что уже начало темнеть, а рота явно готовилась к движению. Поднялся ротный Евстифеев, закинул на плечо автомат.
— Ну что мужики, пошли?
Два десятка мужиков в черных ватниках, составлявшие костяк роты, встали и пошли, молча. Следом за ними потянулись еще несколько человек разного возраста, в основном в шинелях. Потом к роте присоединились два бронебойщика со своим здоровенным ружьем.
Я уже пристроил миномет на загривке и хотел подхватить ящик с минами, но меня опередил один из пехотинцев.
— Степан Иванович сказал вам помочь.
— Степан Иванович? Это кто?
— Ротный наш.
Первый раз слышу, чтобы солдаты ротного командира по имени-отчеству называли.
— А ты давно его знаешь?
— Давно, сколько себя помню. Он у нас в леспромхозе до войны бухгалтером был.
— И многие тут из вашего леспромхоза?
— Не. Раньше больше было, да побило многих.
Не завидую я ротному, если до конца войны доживет и обратно в свой леспромхоз вернется. Это сколько же народу его попросит «расскажи Степан Иванович, как мой сын смерть свою принял». Или муж, или внук. Да какая разница кто! Главное, каждому спросившему ответить придется, и за каждого.
Всего нас было десятка три. Кроме ПТР и нашего миномета, в роте был один «дегтярев» и пара ППШ, не считая моего. Прошли мы около километра, остановились в небольшой ложбине, где нас ждали двое, ушедшие с места прежней стоянки еще днем. Отсюда открывался хороший вид на высотку, которую нам предстояло атаковать. Между нами и ней лежало метров семьсот, а может и восемьсот абсолютно открытого поля. Как я понял, остановились мы надолго, по крайней мере, до темноты. Я и сам не представлял, как можно днем, такими силами атаковать засевших на высоте фрицев через открытое поле? Да немцам одного пулемета хватит, чтобы нас всех выкосить.
Темнота наступила, хоть глаз выколи. Прошел еще час, а мы все продолжали сидеть на прежнем месте. Я уже дергаться начал, но тут вдоль сидящих на земле прошелестело «пошли». Сердце екнуло, переборов секундную слабость я торопливо подхватил миномет. Хорошо хоть темно, никто не заметил. Дерн сменился грязищей. Видимо, здесь раньше было поле, а сейчас грязь килограммами налипала на сапоги, затрудняя и без того нелегкую задачу. Перед этой грязью отступило даже ожидание того, что фрицы вот-вот нас обнаружат и откроют огонь. Я плохо представлял, сколько мы прошли, сколько осталось и как стрелять по высоте, если я ее не вижу.
Между тем, местность вроде бы начала подниматься, грязь отступила, и идти стало легче. А вскоре мы явно пошли вверх по склону. Неужели добрались без боя? Может, немцы отсюда сами ушли? Тут сзади раздался какой-то шум и сдавленный писк. Я обернулся, похоже, Витек куда-то провалился.