Деревенька была невелика, дорога, по которой я пришел, рассекала ее на две почти равные части. Дома — потемневшие от времени бревенчатые пятистенки, со стороны улицы заборы слеплены из подручных материалов, видно, что живут небогато. А вот людей на улице не наблюдалось. Подойдя ближе, я увидел в одном из дворов бабку, кормившую курей. Я подошел к забору, подождал, пока она закончит свое дело, и только тогда окликнул.
— Бог в помощь, бабушка.
— Ой! Напугал! И тебе не хворать, сынок. Зачем пожаловал?
— Коноваловых ищу. Не подскажешь, бабушка, где их дом?
— А который тебе нужен? Иван или Андрей?
О том, что Коноваловых в деревне может быть несколько, я не подумал, а какое имя у Сашкиного отца, не знал. Пришлось выкручиваться.
— У которого младший сын Сашка сейчас зенитчиком служит.
— А-а-а. Это тебе к Ивану нужно. От меня третий дом налево.
— Спасибо, бабушка.
Я уже сделал пару шагов в указанном направлении, но тут она меня окликнула.
— Постой, сынок.
Я обернулся.
— Так на него это… Похоронка на него пришла.
Казалось, земля ушла у меня из-под ног. Если бы не забор, за который я ухватился, то, наверное, упал. Я смог только прохрипеть.
— Когда?
— Да уж недели две как. Что с тобой, милок? Постой, я тебе водички принесу.
— Не надо.
Я сумел справиться с секундной слабостью и на ватных ногах пошел по улице. В душе теплилась надежда, что бабка ошиблась, что это не тот Сашка, которого я вытащил из трибунала и которого не сдал иновременщикам. Я был полностью уверен в том, что именно он причина хронокатаклизма, грозящего будущему. Поэтому я и искал его, чтобы предупредить о грозящей опасности. И что? Все зря? Нет, не может быть. Это не он. Сейчас я доберусь до указанного мне дома и все выясниться. Сейчас. От сильного толчка калитка распахнулась, и я решительно направился к крыльцу.
На стук никто не вышел. Я постучал сильнее — никакого эффекта. Толкнул дверь — она оказалась не заперта — и вошел без приглашения. Вторую дверь, ведущую непосредственно в дом, открыл без стука.
— Есть кто-нибудь?
Не ожидавшая моего появления женщина испуганно вскрикнула, но я ее не сразу заметил. Взгляд мой был прикован к красному углу дома, где рядом с иконой висела фотография молодого парня в гимнастерке с черными петлицами и скрещенными «мослами» пушечных стволов. Судя по всему, фотография была сделана прошлой зимой и прислана родителям из запасного полка. С нее на меня смотрел красноармеец Коновалов Александр Иванович. Только фотография эта была в черной траурной рамке. Помимо воли у меня сорвалось.
— Ну здравствуй, Саша.