— Разбейте команду на отделения, — это лейтенант уже мне, — назначьте командиров и ведите на станцию. Я догоню, надо у военкома кое-какие документы оформить.
И ушел. Надо так надо. В отделении должно быть двенадцать человек, но сорок на двенадцать не делится, поэтому пусть будет по десять. Первые десять — первое отделение, вторые — второе, ну и так далее.
— Командиров отделений выберете сами, через минуту жду фамилии.
В минуту, конечно, не уложились, но начальство себе выбрали.
— В колонну по два становись! Шаго-ом, марш!
Скрипя ранним снегом колонна двинулась в путь. На выходе с военкоматовского двора призывников ожидала толпа родственников, в основном, женщин. Все понимали, что многих из этого строя родные провожают навсегда.
Так, сопровождаемые еще одной, преимущественно, женской командой, дошли до станции. Лейтенант, кстати, нас так и не догнал. Ладно, обойдемся пока без него.
— На месте, стой! Раз, два! Нале-во! Из строя не выходить, я сейчас.
Я уже заметил красный головной убор дежурного по станции и метнулся в его направлении. О, старая знакомая!
— Здрасьте. Для тридцать шестой команды какой транспорт предполагается?
— Уже обратно?
— Уже.
— Вон в тупике теплушка стоит, туда и грузитесь.
— Спасибо.
Лопоухий строй, сопровождаемый хвостом из родственников, остановился около указанного вагона. Я сунул нос внутрь. Буржуйка с выведенной в окно трубой есть, как и деревянные нары, видимо, для перевозки людей теплушка используется регулярно. О топливе, конечно, никто не позаботился, да и загажен вагон изрядно, и стекла в окошках под крышей отсутствуют.
— Афиногенов!
— Я!
Откликнулся демократически избранный командир первого отделения. Этот, на взгляд, пошустрее остальных будет.
— Берешь свое отделение и ищешь на станции топливо. Любое, дрова или уголь. Видишь трубу котельной?
— Вижу.
— Не вижу, а так точно. Там сбоку куча угля есть. Только аккуратно.
— А…
— В чем угодно. Хоть в шапках таскайте, хоть в карманах. Сколько ехать — неизвестно, и если не хотите приехать в пункт назначения в состоянии леденцов — работайте шустрее. На все про все — тридцать минут.
— Есть!
Афиногенов убежал вместе со своим отделением.
— Остальные! Выгребаем из вагона всю мерзость, затыкаем дыры, щели. Картон или фанеру для окон найдите.
Тридцать человек для такой задачи это явный перебор, хватило бы и трех, но надо же всех чем-то занять. А что ты хотел? Ты теперь в армии, сынок! В самый разгар этого действа нарисовался младший лейтенант с каким-то железнодорожником.
— Что вы себе позволяете, товарищ сержант?!
— Что позволяю? — мой дурак моментально включился на полную мощность.