Добрались уже затемно. Батарею развернули в чистом поле. Позиция — квадрат со стороной метров в сто. Разгребли снег и начали долбить мерзлый грунт. Для орудия я выбрал небольшую впадину, там, где снега было больше. Логика простая: чем толще снег, тем меньше промерзает грунт. Так и оказалось — на глубине в полтора штыка земля пошла мягче. К полуночи огневая позиция и оба ровика были готовы. Не на полную глубину, конечно, но все-таки. Измученный расчет свалился в перекрытый плащ-палаткой свежевырытый окоп, чтобы моментально забыться тяжелым сном.
Корпус располагался в небольшом рабочем поселке, с двух сторон облепившем железнодорожную станцию. Станция не узловая, но довольно большая — с десяток запасных путей и ветки к предприятиям в самом поселке. И поселок, и станция сильно разрушены, следы недавних ожесточенных боев видны повсюду. Говорят, что граница с Украиной начинается сразу за поселком и две наших батареи уже находятся на территории другой республики, еще не превратившейся из союзной в суверенную.
После январских боев в нашем, теперь уже нашем, танковом корпусе осталось всего полтора десятка исправных танков, да и те требовали замены двигателей и переборки ходовой части. За месяц, который корпус провел в резерве фронта, количество танков в нем превысило полторы сотни в трех танковых бригадах, из них шестьдесят процентов приходится на Т-34, остальные — Т-70. Мотострелковую бригаду довели почти до штатной численности, правда, бронетранспортеров у них нет ни одного, только грузовики — американские «шевроле» и «студебеккеры». Мотострелков, кстати, гоняют по-черному прямо у нас на глазах. Ничего удивительного — на восемьдесят процентов бригада укомплектована призывниками, спешно набранными на только что освобожденной территории.
Еще в корпусе есть мотоциклетный батальон, танко- и авторемонтные части. Наш полк прибыл к месту сосредоточения корпуса предпоследним, теперь ждали только отдельный разведывательный батальон с тремя десятками бронемашин.
— По пикировщику! Огонь!
— Огонь!
Грохочут орудия, звенят выброшенные гильзы, красные трассеры исчезают в голубом небе, и через несколько секунд доносятся до наших ушей негромкие хлопки самоликвидаторов. Мы здесь стоим уже неделю, и начальство, наконец, разрешило учебную стрельбу боевыми снарядами. Темп стрельбы действительно невелик, при желании наводчики легко могут отсекать отдельные выстрелы и без режима одиночного огня. И патрон, и экстрагированная гильза проходят большое расстояние, поэтому цикл выстрела получается довольно длинным.