Они скакали на юг по узкой дороге, двигаясь параллельно холмам Шанского нагорья с одной стороны и Иравади — с другой. Эдгар держал поводья в одной руке, другой — он придерживал шляпу. Он вдруг обнаружил, что весело смеется, увлеченный скоростью. На охоте они ехали на пони шагом, и он старался вспомнить, когда же последний раз скакал верхом с такой скоростью. Должно быть, это было лет двадцать назад, когда они с Кэтрин проводили праздники у ее кузена, владевшего маленькой фермой. Сейчас он уже почти забыл ощущение восторга, от которого стучало в ушах.
Ближе к полудню путешественники остановились на постоялом дворе для паломников, и Нок Лек купил еды в ближайшем домике — карри и рис с приправами и салат из порубленных чайных листьев, завернутых в листья банана. Пока они ели, Нок Лек и Кхин Мио о чем-то разговаривали по-бирмански, быстро проговаривая слова. Кхин Мио извинилась перед Эдгаром за то, что они говорят не по-английски:
– Нам нужно многое обсудить. И я думаю, что наш разговор не будет вам очень интересен.
– Пожалуйста, не обращайте на меня внимания, — сказал Эдгар, он был вполне доволен местом в тени, где они устроились, откуда ему были видны чернеющие рисовые поля. Он знал, что крестьяне сжигают их перед наступлением дождливого сезона, но было сложно убедить себя в том, что это не работа солнца — так нещадно оно палило. Сожженные поля тянулись на многие мили: от реки до резко поднимающихся склонов Шанского нагорья. «Похоже на крепостные стены, — подумалось ему, когда он глядел на горы. — А может быть, они спадают вниз, как скатерть с края стола, которая на полу образует маленькие холмы и долины». Его глаза искали дорогу, которая бы «прорезала» эту стену, но не находили ничего.
Немного передохнув после обеда, они снова сели на своих пони и ехали весь день и затем еще вечер. Остановясь в какой-то деревушке, Нок Лек постучался в дверь маленькой хижины. Из нее вышел обнаженный по пояс мужчина, и Нок Лек несколько минут разговаривал с ним о чем-то. Мужчина провел их вокруг хижины, за которой находилось еще одно совсем маленькое строение. Там они привязали своих пони, расстелили на бамбуковом полу циновки и развесили москитные сетки. Эдгар положил свою циновку так, чтобы его ноги были у двери — этакая предупредительная мера против любых существ, которые могли забрести сюда ночью. Нок Лек тут же схватил циновку и перевернул ее. Дело в том, что вход в эту хибарку находился с южной стороны.
— Никогда не ложитесь головой на север, — резко проговорил он. — Это очень плохо. Так мы хороним своих мертвых.