— Мне кажется, ты все слишком хорошо поняла.
Они долго сидели рядом, касаясь друг друга коленями, он держал ее руки в своих. Она повторила: «Я не сержусь».
— Ты имеешь право сердиться.
— Я сердилась, но гнев приходит и уходит. Я просто хотела, чтобы ты рассказал мне. Мне нет дела до Бирмы, нет, это неправда, мне есть дело до Бирмы, просто... я не понимала, почему ты не рассказал мне, может быть, ты думал, что я буду отговаривать тебя? Это больнее всего. Я горжусь тобой, Эдгар.
Слова повисли в воздухе. Он отпустил ее руки, и она снова расплакалась. Потом вытерла глаза.
— Посмотри на меня. Я веду себя, как маленькая девочка.
— Я еще могу отказаться, — сказал он.
— Дело не в этом, я не хочу, чтобы ты отказывался.
— Ты хочешь, чтобы я уехал?
— Я не хочу, чтобы ты уезжал, но в то же время я знаю, что ты должен ехать. Я этого ожидала.
— Ты ожидала, что меня ждет расстроенный «Эрард» в Бирме?
— Не Бирма. Нет, нечто такое, чего не было раньше. Это замечательная мысль — использовать музыку для установления мира, Мне интересно, какие пьесы ты будешь играть там?
— Я еду, чтобы настроить инструмент, я же не питает. И еду потому, что получил заказ.
— Нет, это совсем не то, что раньше, и не потому, го это так далеко.
— Я не понимаю.
— Другое, что-то совсем другое, раньше в твоей работе этого не было, это нечто значительное.
— А до сих пор ты не считала мою работу значительной?
— Я этого не говорила.
— Ты сказала более чем достаточно.
— Я смотрю на тебя, Эдгар, и мне иногда кажется, что ты — мой ребенок, я горжусь тобой, у тебя есть способности, которых нет у других, ты умеешь слышать звуки, которых не слышат другие, ты искусный настройщик, ты делаешь звучание музыки прекрасным. Этого, казалось, достаточно.
— Только теперь, кажется, нет.
— Эдгар, пожалуйста, теперь ты сердишься.
— Нет, я только хочу понять, что у тебя на уме. Ты никогда раньше не говорила мне такого. Просто это очередной заказ, я остаюсь простым настройщиком, давай не будем торопиться платить аванс за картину Гернера человеку, который делает для него кисти.
— Теперь ты говоришь так, как будто не уверен, стоит ли тебе ехать.
— Конечно, я не уверен, только теперь моя жена говорит мне, что я должен это сделать, чтобы что-то доказать. Ты знаешь, что я говорю совсем не об этом, у меня бывали и другие странные заказы.
— Но это же совсем другое. Это — единственный заказ, о котором ты не сказал мне.
Солнце за окном наконец спряталось за крышами домов, и в комнате внезапно стало сумрачно.
— Кэтрин, от тебя я этого не ожидал.
— А чего же ты ожидал?