Бебс нахмурилась:
— Веревкой для сушки белья?
— Точно. Потом проделала бы дыру в борту, и, когда воздух выйдет, не лодка меня поволокла бы, а я уволокла бы лодку на дно.
Мэгги поневоле загордилась, что смогла так быстро придумать выход.
На Бебс она явно произвела впечатление.
— Что ж, ты или безумнее, чем я думала, или умнее. Даже не знаю.
— Спасибо, Бебс. Короче, мне очень жаль, что именно ты нашла это письмо. Я знаю, ты не слишком меня жалуешь.
Бебс согласилась:
— Верно, не слишком. Даже если б ты прикончила себя, я бы ничуть не пожалела.
— Почему же ты так расстроилась?
— Не хотела, чтобы ты мне сорвала продажу в твоем кооперативе. Купят — прыгай себе в реку на здоровье.
— Бебс, я тебе не верю, ты просто так говоришь.
— Ничего подобного. Слушай, я к тебе отношусь точно так же, как ты ко мне.
— В каком смысле? Я не питаю к тебе неприязни.
— Да ладно, кого ты пытаешься обмануть? Как будто я не знаю, что все остальные риелторы меня ненавидят. И ты тоже.
Мэгги попыталась возразить:
— Да нет никакой ненависти, Бебс… Ты ошибаешься. — Но тут, вероятно, начали действовать четыре двойные «Розовые белки», выпитые на пустой желудок, и она сказала: — Впрочем… Что правда, то правда, есть такое дело.
— Конечно, ненавидите, но знаешь, в чем разница между мной и всеми вами? Мне плевать, что вы обо мне думаете.
— Бебс, ну как тебя может это не волновать?
— Запросто. Не волнует, и все.
— Правда?
— Правда.
Мэгги посидела, откинувшись на спинку, подумала, затем подалась к Бебс:
— Послушай, я не со зла, но… У тебя нет ни малейшего понятия о приличиях и ни капли порядочности, это, видимо, и помогает тебе плевать на чужое мнение.
Бебс подумала и кивнула:
— Наверное, не без того.
Мэгги продолжала с любезной улыбкой:
— Честно говоря, ты, вероятно, самое злобное, самое презренное человеческое существо из всех, с кем мне довелось встречаться.
Бебс посмотрела с интересом:
— В самом деле?
— Да. Без сомнения, ужаснее человека я не знаю. — Мэгги покачала пальцем, подчеркивая свои слова: — И должна добавить, ты совершенно испорчена, испорчена до мозга костей. Не удивлюсь, если в один прекрасный день тебя кто-нибудь переедет.
Допивая четвертую «Розовую белку», Бебс вдруг расхохоталась. Ей внезапно показалось, что Мэгги говорит дико смешные вещи.
— Правда, Бебс. Не понимаю, как ты с собой уживаешься. Ты же сущий дьявол, двуличный кровопийца, змея подколодная. И кстати, твои туфли вышли из моды еще в семидесятых. И, Бебс, гранатовые серьги! Никто уже не носит гранатовые серьги, тем более днем. Ты начисто лишена вкуса и этики. Ты груба, полна ненависти, ты гадкая, лживая мошенница и преступница.