– Наши юристы настойчиво рекомендуют в интересах компании на данном этапе дождаться от ФДА соответствующего распоряжения.
Селия готова была взорваться. Взяв себя в руки, она ответила:
– Но ведь управление так медлительно. У них на это уйдет несколько недель.
– Вероятно, вы правы. Но юристы твердят свое: если мы сами снимем лекарство с прилавков, то тем самым признаемся в ошибке, а значит, и примем ответственность за нее. Даже сейчас финансовые последствия подобного…
– При чем тут деньги, когда женщины продолжают принимать монтейн? Когда неродившиеся дети…
Селия замолчала, понимая, что спорить бесполезно и разговор заходит в тупик. Она лишь вновь удивилась, почему звонит контролер, а не Сэм Хауторн.
– Я должна поговорить с Сэмом, – решительно сказала Селия.
– К сожалению, это невозможно. Во всяком случае, сейчас. – Затем последовала неловкая пауза. – Сэм.., в общем.., он не в себе. Это связано с личными проблемами. В частности, поэтому мы просим, нет, убедительно настаиваем на вашем возвращении.
– Что означают эти двусмысленности? – резко перебила его Селия.
Ответом ей был долгий, тяжелый вздох.
– Я собирался рассказать вам об этом позже, потому что это вас огорчит. – В тихом голосе Сэта чувствовалась глубокая грусть. – Помните.., как раз накануне вашей отставки у Сэма родился внук.
– Ребенок Джулиет? Конечно, помню.
Селия вспомнила празднование в кабинете Сэма, в котором она принимала участие, и то, как она испортила всем настроение своими сомнениями относительно монтейна.
– Судя по всему, во время беременности Джулиет крепко донимали приступы дурноты по утрам. И Сэм начал давать ей монтейн.
При этих словах Сэта у Селии внутри все похолодело. Ее охватило жуткое предчувствие, она поняла, что за этим последует.
– На прошлой неделе врачи установили, что ребенок Джулиет стал жертвой вредного воздействия препарата.
По голосу Сэта чувствовалось, что он вот-вот разрыдается.
– Внук Сэма умственно неполноценен, у него деформированные конечности. Он такой же дефективный, как и все остальные.
У Селии вырвался сдавленный крик горя и отчаяния. Ей с трудом удалось овладеть собой.
– Как мог Сэм допустить такое? Ведь в то время монтейн еще даже не был разрешен.
– Но ведь уже существовали опытные образцы для врачей. Ими-то Сэм и воспользовался, не сказав об этом никому, кроме Джулиет. Мне кажется, он столь непоколебимо верил в монтейн, что не видел в этом ни малейшего риска. Вероятно, сыграли свою роль его личное участие в судьбе препарата и, пожалуй, гордость. Если вы помните, Сэм лично занимался покупкой прав на монтейн у компании «Жиронд-Шими».