— Дугал… — проговорила Киллин.
— «Один из нас» — это я или сильвари, конечно? — сердито проворчал Клагг.
— Если хотите, первым пойду я, — буркнул Дугал, свирепо зыркнув на азуру.
Они слишком много пережили, чтобы теперь затевать глупый спор.
— Дугал… — повторила Киллин.
— Интересно получается, — покачал головой Клагг. — Там небось у тебя дружки имеются, так ты с ними договоришься, а нас тут бросишь, и они нас сцапают.
— Вместе нам выходить нельзя! — рявкнул Дугал. — Тогда нас всех задержат!
— Дугал Кин! — решительно произнесла Киллин.
— Что? — гневно прошипел Дугал и обернулся.
На этот раз сильвари не попятилась назад.
— Мы не одни, — сказала Киллин.
Дугал развернулся и увидел прямо перед собой обнаженный меч стражницы-лейтенанта. За ее спиной стояли еще двое с мечами наготове.
— Дугал Кин — кажется, так тебя назвали, — сказала лейтенант. — Ты и твои приятели арестованы, Дугал Кин. Пройдемте с нами.
На взгляд Дугала, кандалы в такой ситуации — просто лишнее оскорбление. Камера, в которую его отвели, вытесана в скальной породе. Ни раствора в щелях, ни уступов, ни выбоин. Решетка, отделяющая камеру от коридора, — старая, но крепкая, прутья толщиной с большой палец. Свет проникает только из маленького окошечка в потолке, и оно тоже зарешечено. На двери — тяжеленный амбарный замок. С помощью подходящих инструментов Дугал мог бы его открыть, но инструменты у него отобрали. За решеткой короткий коридор ведет к двери, окованной железом. Если бы Дугала посадили в камеру вместе с норной, они бы смогли и эту дверь выломать, но он был совсем один.
Если учесть все это, то тяжеленные железные кандалы на ногах и наручники, соединенные цепью, прикованной к кольцу, вбитому в каменную стену, — это уже перебор.
Миновало четыре дня, и за это время Дугала посещал только хмурый, ворчливый сержант, который утром приносил кашу, а вечером — похлебку. Однако к вечеру четвертого дня все изменилось.
Кованая дверь открылась. Вошел усатый стражник-здоровяк, за ним — молодой чиновник, несущий письменный столик. Стражник поглядел на Дугала через решетку. Чиновник поставил столик около камеры и ушел, но вскоре вернулся с табуретом, поставил его перед столиком, откупорил небольшую склянку с чернилами, вставил ее в углубление на крышке столика, выдвинул ящик, достал перо, отточил его, взял несколько листков бумаги, затем сел на табурет и стал ждать, когда офицер обратится к заключенному.
— Дугал Кин… — произнес офицер.
— Здесь, — отрапортовал Дугал.
Офицер нахмурился и начал сначала:
— Дугал Кин, ты обвиняешься в расхищении гробниц в подземельях Города Божества. Чем оправдаешься?