— Ваша умная кузина беспощадно раскритиковала макет, — пожаловался Филотсон с добродушной иронией.
— Она ставит под сомнение его достоверность.
— Ну, что вы, мистер Филотсон! Вовсе нет, нисколько! И я совсем не хочу считаться умной девицей — их и так развелось слишком много в последнее время! — с обидой возразила Сью. — Я лишь хотела сказать… даже не знаю, что я хотела сказать… во всяком случае, вам этого не понять!
— Я знаю, что ты хотела сказать! — с жаром воскликнул Джуд (на самом деле он этого не знал). — И мне кажется, ты совершенно права!
— Браво, Джуд! Я знаю, что уж ты-то в меня веришь!
Сью порывисто схватила его за руку и, бросив на учителя укоризненный взгляд, повернулась, к Джуду; в голосе ее — слышался трепет, совершенно не соответствующий, как это ей и самой показалось, столь мягкому сарказму. Но она даже не догадывалась, как рванулись к ней сердца обоих мужчин при этом мимолетном проявлении чувства и к каким осложнениям это приведет в их дальнейшей судьбе.
От макета веяло такой назидательностью, что дети очень скоро потеряли к нему интерес, и немного погодя их увели обратно в Ламсдон, а Джуд вернулся к своей работе. Он смотрел, как ребячья стайка в чистых курточках и передниках Парами тянулась вдоль улицы за город рядом с Филотсоном и Сью, и им овладело чувство тоски и разочарования, что жизнь этих двух людей проходит, минуя его. Филотсон пригласил его к себе в пятницу вечером, — в этот день он не давал уроков Сью, — и Джуд о радостью принял приглашение.
Между тем ученики и преподаватели продолжали свой путь к дому, и на другой день Филотсон с удивлением увидел на классной доске в классе Сью искусно нарисованную мелом перспективу Иерусалима, причем каждое здание было на месте.
— Мне казалось, макет вас не заинтересовал, вы едва удостоили его взглядом, — заметил он.
— Так оно и есть, — ответила она, — но кое-что я запомнила.
— Во всяком случае, больше меня.
В это время школьный инспектор ее величества разъезжал по округе с внезапными визитами, "налетом" проверяя работу учителей, и два дня спустя, в разгар утренних занятий, дверная щеколда потихоньку поднялась, и сей джентльмен — гроза начинающих учителей вступил в класс.
Для мистера Филотсона это не явилось большой неожиданностью, с ним так часто проделывали этот трюк, что он был к нему готов. Но класс Сью находился в дальнем конце комнаты, а сама она стояла к вошедшему спиной, поэтому инспектор подошел, стал позади нее и целых полминуты наблюдал за тем, как она ведет урок, прежде чем она заметила его присутствие. Она обернулась и поняла, что настал момент, которого она так страшилась. Она не удержалась и вскрикнула от испуга. И тут Филотсон, повинуясь какому-то странному волнению, подбежал к ней как раз вовремя, чтобы не дать ей упасть в обморок. Она быстро оправилась и рассмеялась, но, как только инспектор ушел, наступила реакция: она так побледнела, что Филотсон увел ее в свою комнату и дал ей глоток бренди. Придя в себя, она увидела, что он держит ее руку.