С уверенностью старого знакомого Ретт выставил бутылку на стол Буллока.
— Господи, Ретт, где вы это нашли?
Багамский ром. Двадцать лет выдержки в деревянных бочках. Без вашего пропуска, Руфус, я бы не выехал из Нирлстона.
Бутылка скрылась в ящике.
— Руфус Буллок понимает, что вы в последнюю поездку привезли снабжение для армии, Ретт. Руфус спросил себя: «Какую выгоду может иметь Ретт Батлер с военных поставок?» — довольно захихикал он.
— Я ныне другой, Руфус. Больше никаких прорывов блокады. Когда Джон Хейнз снова сможет думать о деле, надеюсь, он тоже выйдет из бизнеса.
— Слышал, у него дочь погибла. Вот трагедия.
— Да. Руфус, посадите меня на поезд в Атланту.
— Здесь даже Руфус Буллок не в силах помочь. Все имеющиеся у нас вагоны забиты продовольствием.
— Руфус, я вас знаю. Для вас нет ничего невозможного.
Ретт ехал в локомотиве вместе с мистером Бейтсом, угрюмым машинистом, и огромным молчаливым негром-кочегаром.
Когда они выехали из Огасты, солнце уже садилось. Ретт устроился наверху тендера[34] и, растянувшись на поленьях и подложив руки под голову, пытался вспомнить, что Тунис Бонно говорил ему о любви — давно, неужели шесть лет назад?
Друзья встретились в доках Фрипорта впервые после того, как Ретт уехал из Низин, и, отправившись в ближайший кабак, принялись опустошать его запасы.
Ретт из уст Туниса наверстал упущенное относительно событий в Чарльстоне.
— Твоя сестра превратилась в крепкую, симпатичную молодую женщину.
— Если я дам тебе кубинскую шаль, отвезешь ей?
— Конечно, — Тунис был не так пьян, как Ретт. — Тебя что-то тревожит?
— Женщина. Ничего особенного.
— Ты ведешь себя не так, будто в ней ничего особенного. Любишь ее?
Он фыркнул:
— Люблю? — и хлебнул прямо из бутылки. — Я слишком часто любил. А потом вылезал из постели и надевал штаны. Есть что-то унизительное в натягивании штанов — это опошляет любовь.
— Ты меня разыгрываешь.
— Я?
Тунис, смущаясь, поведал Ретту, что ухаживает за Руфи Прескотт, старшей дочерью преподобного Прескотта.
— Руфи слишком задирает нос, и порой к ней нелегко подобраться, но все-таки, кроме нее, мне никого не надо. Ретт, ты когда-нибудь влюблялся?
— К чему эти вопросы, дружище?
— Случалось тебе встретить девчонку, без которой чувствуешь — никогда уж не будет тебе хорошо, без нее все не так, чего-то не хватает?
— Пожалуй, нет.
— Значит, ты никогда не влюблялся, — убежденно сказал Тунис. — Любовь — она вот такая.
А теперь каждый ход поршня, каждый поворот движущихся колес все приближал встречу со Скарлетт. Сердце у Ретта стучало в такт колесам. Быстрее! Быстрее!