Шарлотта писала Джейми: «Прошу тебя, не позволяй Эндрю делать глупости. Боюсь, мой любимый супруг считает себя недостойным меня и того ребенка, что должен появиться на свет. Как бы он не пустился в какую-нибудь авантюру, чтобы подправить свою репутацию, которая и без того сияет, будто полуденное солнце! Пожалуйста, Джейми, постарайся сберечь Эндрю для меня!»
Пять недель спустя, в марте, ближе к вечеру, стоя под моросящим дождем на холме неподалеку от Поммери в штате Огайо, Джейми Фишер рассуждал о церковных колоколах:
— Как я мог считать их звон приятным? Правда, в прежние дни семейства чинно прогуливались по Митинг-стрит…
Полковник Эндрю Раванель разглядывал в подзорную трубу селение, где заполошно, словно гоготало целое стадо перепуганных гусей, трезвонили сейчас колокола: «Тревога! Тревога! Мятежники идут! Тревога! Тревога!»
Стоило им замолкнуть, как издалека подхватывали начатый звон колокола других окрестных селений.
Это же Божьи колокола, Джейми, стыдись, — сказал Эндрю, сложив трубу. — Поедем напрямик или в обход? Может, покажем гражданам Поммери выправку, чтобы им было о чем рассказать внукам?
— Нет, Эндрю. Там наверняка засел какой-нибудь дед с мушкетом, который спит и видит, как бы завалить конфедерата.
Эндрю Раванель покрепче устроился в седле.
— На сколько примерно отстают федералы?
— Три батальона в двух часах пути.
— На этот раз им не уйти.
— Ха-ха, — откликнулся Джейми.
Эндрю спросил Джейми о броде на реке Огайо, через которую им предстояло переправиться по пути домой.
— Пару недель назад Коббов брод был проходим, но ведь лило почти не переставая, ковчег впору на воду спускать.
Эндрю рассеянно потрепал коня по шее.
— Кассиус не умеет плавать.
Джейми наклонился ближе к шурину:
— Если поднажмем, то доберемся до Огайо завтра к вечеру.
Эндрю привстал на стременах и махнул своим людям двигаться в обход городка янки. Они направлялись домой.
Три недели назад Эндрю Раванель переправился через Огайо с двумя тысячами свежих, хорошо вооруженных кавалеристов-конфедератов, намереваясь разрушать на территории янки железные дороги, жечь армейские склады, красть лошадей и вербовать тех, кто сочувствует Делу южан.
Но рейд с самого начала не заладился. Предупрежденные по телеграфу бригады федералов двигались по пятам.
Лишь скачка почти без отдыха да навыки Джейми Фишера уберегли от крупного сражения, которого им ни за что было бы не выиграть.
Они бежали, уклонялись от стычек и вели арьергардные бои, когда не могли уклониться. Убитых некогда было хоронить, а раненых просто оставляли на перекрестках, на милость федералов. Из четырех орудий сохранилось только одно.