Дети на лужайке чему-то рассмеялись.
— Ты думаешь о Бонни Блу?
Ретт немного помолчал.
— Интересно, какой бы она стала, когда выросла.
— Да, — откликнулась сестра, — Моя Мег теперь была бы уже барышней и переживала бы, достаточно ли она хорошенькая, чтобы понравиться молодым людям. Жизнь слишком жестока, брат.
Ретт достал сигару.
— Порой я думаю, что если и существует какая-то цель нашего пребывания на Земле — то свидетельствовать о тех, кого мы потеряли, — Он обрезал кончик сигары, — Ты встречаешься с Эшли?
— Эшли хороший человек.
Свет вспыхнувшей спички резко высветил скулы Ретта.
— Наверное, так. Но достаточно ли хорош мир для Эшли Уилкса?
Розмари оперлась подбородком на руку.
— Эшли таков, какой есть, как и ты, Ретт.
— Видно, ты права, — Ретт перегнулся через ограду террасы и позвал: — Дети, пора в дом. Помолиться перед сном и спать.
Пробудившись на следующее утро, Скарлетт с наслаждением потянулась. Льняные простыни ласкали тело, словно любящие руки. Ждать, пока Ретт придет к ней, было мучительно, но одновременно волнующе приятно. Когда-нибудь, совсем скоро…
После завтрака Скарлетт отнесла кофе на террасу, где Ретт сидел на подвесном диванчике.
— Твои георгины очень красивы.
— Маме они не нравились. Эллен считала, что георгины «все напоказ».
Он рассмеялся.
— Разве «быть напоказ» не есть прямая обязанность цветов?
— Может быть. Ретт, я…
Он притронулся пальцем к ее губам, и Скарлетт охватила дрожь.
— Тише. Не порти это мгновение.
На полях у реки среди зелени хлопковых кустов снежинками распустились белые цветы.
Ретт сказал:
— Хочу устроить барбекю. Как в прежние времена. Пригласим всех. Помнишь то барбекю, где мы впервые повстречались?
— Вряд ли я когда-либо это забуду.
— Невинно задремал, а проснувшись, увидел перед собой самую красивую девушку на свете. Она же вдруг принялась кидаться в меня посудой!
Рука Скарлетт скользнула в его ладонь.
— Всегда жалела, что промазала, — шепнула она.
И они вместе рассмеялись над глупой шуткой.
Приготовления начались.
— Но ведь Четвертое июля — юнионистский праздник, — возразила Скарлетт.
На что Ретт ответил:
— Дорогая, мы все теперь входим в Соединенные Штаты.
Ретт принялся строить план приема гостей, будто южане и не возражали против празднования дня падения Виксбурга и потери Геттисберга.
По всей видимости, Ретт верно оценил настроения, потому что никто не отклонил приглашения приехать в Тару, а Беатрис Тарлтон даже спросила, может ли она привезти с собой внучатую племянницу, приехавшую погостить.
Мамушка с Дилси прошлись по птичьему двору, словно Немезиды. Ретт купил окороков. С ближних и дальних огородов были собраны ранние помидоры, нащипан салат и вьющаяся фасоль, накопана молодая картошка.