В этот вечер Минетта с дежурной соблазнительной улыбкой восхищалась щегольством Капитана Длинный Нос.
— А, Минни? Перекрасила волосы? Теперь они вроде рыжее, чем были. Я слышал, Ретт вернулся в город?
Сколько вопросов задает этот человек! Сидит в приемной с обеда, на улице все моросит, а он задает вопрос за вопросом. Как-то Минетта слышала, как Элоиза описывала своего первого любовника — соседского мальчишку, — а Капитан Длинный Нос все посмеивался над подробным рассказом о неуклюжих попытках бедного мальчика. Когда у Элен был запор, он советовал ей то одно средство, то другое, хотя все знали, что виной всему настойка опия! А однажды Длинный Нос даже спросил Минетту, как ей удается не забеременеть!
Длинный Нос очень интересовался капитаном Батлером: где тот был, что делал, что думает по тому или иному поводу. Откуда Минетте знать, что думает капитан Батлер — и какое дело до этого Длинному Носу?
Когда Минетта жаловалась на надоедливого полицейского, Ретт только потешался:
— Эдгар все пытается разгадать тайну жизни, Минетта. Пусть побегает.
Эдгар Пурьер был неприметным парнем с костлявым вытянутым лицом, большими ушами и крупным выразительным ртом; длинные ресницы обрамляли яркие и блестящие, как у любопытного воробья, глаза.
Что-то в Капитане Длинный Нос вызывало у простых солдат желание его перепить, и в день выплаты содержания спиртное лилось рекой, а сержант Пурьера, Джек Джонсон, составлял ему компанию.
Сегодня вечером полицейский попросил у Минетты налить ему бренди.
— Один глоточек, Минни, — и пальцами показал, сколько налить, раздвинув их на пару дюймов.
Эдгар Пурьер восхищался теми, кто был при власти. Отец Ретта, Лэнгстон Батлер, обладал влиянием, потому что был богат и неумолим, — вернее, оттого и богат, что неумолим. Влияние Шарлотты Фишер Раванель основывалось на богатстве, а поскольку война поощряет смелость, обрел влияние и Эндрю Раванель.
Эдгар Пурьер не понимал только, на чем держится власть Ретта Батлера.
Когда Ретт впервые появился в заведении Кэткарта Пурьера, Эдгар поднялся по лестнице, чтобы оценить нового ученика отца. Ретт посмотрел на Эдгара и мгновенно увидел его насквозь, сразу сбросив со счетов. «Как же так, — хотелось возразить юному Эдгару, — я совсем не такой. Я представляю из себя нечто большее!» Увы, впоследствии Эдгар удостаивался только полунасмешливой улыбки Ретта. Когда Эдгар пытался льстить ему, тот высмеивал его подхалимство. Как-то Эдгар преподнес Батлеру в подарок дорогой шейный платок, но тот ни разу его не надел. И однажды вечером Эдгар обнаружил подаренный платок на шее негра-привратника заведения мисс Полли. Когда единственный раз Эдгар набрался храбрости объясниться, Ретт прервал его прежде, чем он успел сказать три слова: