Майор покачал головой.
— Ладно, я постараюсь Вам помочь, но только при одном условии.
— При каком угодно! — пообещала Катерина.
— Ваш отец должен вернуть ртуть на завод. По его поведению похоже, что украл он ее и правда впервые, ну, а на первый случай, думаю, придется его простить. Тем более, что продажа, в общем-то не состоялась.
Камушев взглянул на часы.
— Пусть ребята попугают его еще немного, для отстрастки, чтобы впредь такими вещами не занимался, до той поры, пока мы с Вами чайку попьем, а потом отпустят.
— Спасибо Вам огромное, Андрей Константинович, — прослезилась Катерина, — спасибо.
— Папа, ну зачем, зачем ты это сделал?! — упрекнула отца Катерина, усаживаясь за руль автомобиля.
— Зачем? — Леонид Викторович устало улыбнулся. — А хочешь, я расскажу тебе дочка, как мы живем?
Катерина вопросительно на него посмотрела.
— Лена работает преподавателем, и знаешь, какой у нее оклад? — Десять тысячи триста рублей в месяц! А у меня на заводе десятьс половиной и в основном с задержкой на два, а то и на три месяца! Ты, конечно, спросишь, что же я там торчу и не ухожу на другую, более оплачиваемую работу? Да я бы ушел с радостью, но кто ж меня возьмет в таком возрасте! Частники таких не привечают! Наш старший сын Петя только что закончил институт, подрабатывая во время учебы, где придется за гроши. А теперь пришел черед младшего учить. Сережа был круглым отличником в школе. Ну не посылать же его теперь на работу. Да и куда посылать? В магазин грузчиком? Кому он нужен без образования? Лена очень переживала по этому поводу, ночей не спала. Она прекрасно понимала, что с таким достатком Сережа не сможет учиться в Москве. А сын мечтал об этом с третьего класса. Одним словом, что тут рассказывать! — Леонид Викторович махнул рукой.
— У нас многие занимались ртутным промыслом, — подворовывали понемногу. Вот и меня на этот раз бес попутал. Решился — таки, ради Сережи. Подумал, — вот обеспечу его на первое время всем необходимым, а там, глядишь, может в Москве куда — нибудь на подработку устроится. Сам как-то приспособится.
— А я? — воскликнула Катерина. — Почему же ты ко мне не обратился?
— К тебе?
Леонид Викторович положил руку на плечо дочери.
— Я за тебя и так до самой смерти грехов не отмолю, девочка.
— Что? Что ты говоришь, папа? Ты что же, всю жизнь испытываешь из — за меня чувство вины?
— Еще какое, Катенька. Ведь ты должна была жить со мной, а не с бабушкой.
— А как же бабушка? Она, наоборот говорила, что к тебе в Красноярск никогда меня не отпустит, что ей без меня будет очень плохо.