Темные маленькие глазки Бонды злорадно блестели.
— Фрэнк пожалел тебя, вот и привез сюда, в эту забытую Богом дыру, и спрятал, чтобы никто на тебя не глазел. — Она повернулась к Фрэнку, беспомощно распростертому на полу. — Ты пригрел уродца, родившегося от неизвестной потаскухи, а он полюбил какого-то тупого фермера больше, чем тебя.
Бейли зажала рот ладонью, представив себе, каково было гордому Джимми выслушивать эти безжалостные слова.
— После этого Люк сбежал из дома и где-то пропадал три дня, — продолжала Марта. — А к тому времени как он вернулся, все уже было кончено. Гас Вентерс был мертв. Повешен.
— В моем сарае… — тихо выговорила Бейли.
— Нет, на ветке тутового дерева, что растет у тебя за домом.
Бейли сжала руку Мэтта. На ее прекрасном, удивительном тутовом дереве!
— Вы сказали «повешен», — уточнил Мэтт. — Значит, это было не самоубийство?
— Нет. Его повесили. Это сделала… — она опять судорожно сглотнула, — «Золотая шестерка». Все шестеро в то лето были в городе, Фрэнк собрал их и сказал… — Марта на миг отвернулась, а когда заговорила вновь, ее голос дрожал. — Мой сын Фрэнк собрал всех и сказал, что милый, добрый, ни в чем не повинный Гас Вентерс… что он… — Марта была вынуждена умолкнуть. — Фрэнк сказал, что Гас изнасиловал Люка.
— Господи помилуй! — вырвалось у Бейли.
— Когда на рассвете я вернулась домой, Фрэнк был жалким и страшным зрелищем. Скорчившись на полу, он плакал навзрыд. Хуже того, он держал в руке пистолет. Хотел застрелиться. Я не могла понять, что с ним, что случилось. Я расспрашивала, жив ли Люк, не пострадал ли он, но Фрэнк только заливался слезами и твердил: «Хуже. Еще хуже». Но мне казалось, что если Люк жив и невредим, значит, все не так уж плохо. Мне удалось отнять у него оружие, но Фрэнк был вдобавок сильно пьян, поэтому я поспешила на кухню, варить кофе. В ведерке с водой было пусто, поэтому я бросилась к колодцу. Через несколько минут я услышала выстрел и только тут вспомнила, что по глупости оставила пистолет на кухонном столе. Уронив ведро, я побежала в дом, потому что сердце сразу подсказало мне, что мой единственный сын убит.
Марта вздохнула.
— Мой сын лежал на полу мертвый, а над ним с пистолетом в руках стояла Бонда. «Сегодня они повесили беднягу Раса Вентерса, — объявила она. — Повесили на дереве. Но Родди сказал, что будет лучше, если все станут считать, что он повесился сам, и они перетащили его в сарай». Бонда говорила, а я видела, как возбужденно блестят ее глаза. Убивать моего сына ей было приятно.
Бонда отложила пистолет на стол, перешагнула через тело моего сына, как через мешок с мусором, и подняла с пола металлическую коробку. «Пока они вешали Гаса во второй раз, Родди улизнул в дом и забрал вот это». — Она открыла коробку, и я увидела, что она набита деньгами.