Включив свет, я снял пакет с полки и высыпал пудру на лист газеты.
Паттон искал недостаточно тщательно. Случайно обнаружив цепочку, он решил, что это — все. Он ведь не заметил, что в ней кое-чего не хватало.
В сахарной пудре оказался второй маленький пакетик из папиросной бумаги. Я стряхнул тонкий порошок и развернул бумажку: внутри лежало маленькое золотое сердечко, размером с женский ноготь.
С помощью ложки я собрал сахарную пудру обратно в пакет и положил его на полку. Газету я скомкал и сунул в печь. Потом пошел в гостиную и зажег настольную лампу. При более ярком свете я без лупы сумел прочесть надпись, выгравированную на обороте сердечка. Там было написано:
«Милдред от Эла.
28 июня 1938 г. С любовью».
Милдред от Эла. Милдред Хэвиленд от Эла такого-то. Значит, Милдред Хэвиленд стала Мюриэль Чесс. Мюриэль Чесс умерла — через две недели после того, как ее разыскивал полицейский по фамилии Де Сото.
Я стоял, держал сердечко в руке и размышлял, что мне с ним делать.
Ничего не приходило в голову. Тогда я завернул его опять в бумажку, покинул домик и поехал назад в поселок.
Паттон был в своем кабинете и разговаривал по телефону. Мне пришлось подождать, пока он не закончил. Повесив трубку, он встал и открыл мне дверь.
Я прошел мимо него, положил на письменный стол пакетик и развернул его.
— Вы не добрались до дна пакета с сахарной пудрой, — сказал я.
Он смотрел попеременно то на меня, то на золотое сердечко, потом достал из ящика стола лупу и прочел надпись. Наморщив лоб, он положил лупу на место и посмотрел на меня.
— Мне следовало сообразить, что вы твердо намерены обыскать весь дом. А уж если вы что-то забрали в голову, то сделаете это непременно, — сказал он ворчливо. — Не устраивайте мне неприятностей, мой мальчик. Понятно?
— А вы обязаны были заметить, что оборванные концы цепочки не совпадают, — возразил я. Он грустно посмотрел на меня.
— Милый мальчик, у меня уже не ваши глаза. — Он пододвинул сердечко ко мне.
Я сказал:
— Вы решили, что Мюриэль прятала цепочку, так как эта цепочка могла вызвать у Билла ревность. Я тоже так думал. Могла бы, если бы попалась ему в глаза. Но я готов голову прозакладывать, что он ее не видел, а главное, никогда не слышал о Милдред Хэвиленд!
— Гм, — произнес Паттон. — Выходит, я был не прав по отношению к этому грубияну Де Сото, а?
Он посмотрел на меня долгим выразительным взглядом, и я ответил ему таким же.
— Не говорите ничего, мой мальчик. Дайте мне самому подумать. Я понимаю, что у вас уже готова новенькая, с иголочки, версия.
— Точно, Билл не убивал свою жену.