Скутер взглянул на жену, но та смотрела в окно. Выражение ее лица Хогэн расшифровать не мог, то ли печаль, то ли отвращение, может, и то, и другое.
Скутер повернулся к Хогэну.
— Если они вам нужны, я готов отдать их за три с половиной доллара. Мы избавляемся от «страшилок», знаете ли. Хотим использовать этот стенд под видеокассеты, — он закрыл дверь в подсобку. Бандану стянул, и она лежала на запыленной рубашке, открыв осунувшееся, с заваленными щеками лицо. Хогэн догадался, что Скутер тяжело болен.
— Ты этого не сделаешь, Скутер! — рявкнула толстуха, повернулась к нему… чуть ли не двинулась на него.
— Не кричи, — ответил Скутер. — И так голова болит.
— Я же сказала тебе привести Волка…
— Майра, если хочешь посадить его в подсобку, прогуляйся за ним сама, он шагнул к жене и, к удивлению Хогэна, толстуха попятилась. — Он же миннесотский койот. Три доллара ровно, и Клацающие Зубы ваши, приятель. Накиньте еще доллар, и забирайте Волка Майры. А если дадите пять — весь магазин. После того, как построили автостраду, он все равно никому не нужен.
Длинноволосый юноша стоял у двери, вроде бы открывал пачку сигарет, а на самом деле наблюдал за комическим спектаклем, который разыгрывался у него на глазах. Его маленькие серо-зеленые глазки поблескивали, когда он переводил взгляд со Скутера на его жену.
— Знаете, я, пожалуй, поеду, — выдавил из себя Хогэн.
— Да не обращайте вы на Майру внимания. У меня рак, так что магазин достанется ей, и мне не придется ломать голову, как заработать на нем доллар-другой. Забирайте эти чертовы Зубы. Готов спорить, у вас есть сын, которому они могут приглянуться. И поломка, может, пустяковая. Наверное, где-то погнулся зубчик, ничего больше. В умелых руках они снова начнут и кусать, и ходить.
На лице Хогэне отразилась беспомощность. Визг ветра внезапно усилился: юноша открыл дверь и выскользнул из магазина, наверное, спектакль ему надоел. Песочный залп накрыл центральный проход, между стеллажами с консервами и собачьей едой.
— Когда-то я на свои руки не жаловался, — со вздохом добавил Скутер.
Хогэн долго молчал, просто не знал, что сказать. Смотрел на Клацающие Зубы, стоящие на стеклянном стенде, на Скутера, теперь он видел, как расширены у него зрачки, то ли от боли, то ли от болеутоляющих. Наконец, у него вырвалось: «По ним и не видно, что они сломаны».
Он поднял Зубы. Тяжелые, точно из металла, заглянул в чуть приоткрытые челюсти, удивился размерам пружины, которая приводила их в движение. Подумал, что такая большая пружина нужна и для того, чтобы обеспечивать движения ножек. Как там сказал Скутер. Они могли бы куснуть, как следует, если бы работали. Хогэн сдернул с челюстей резинку. По-прежнему смотрел на Зубы, чтобы не встретиться взглядом с темными, переполненными болью глазами Скутера. Взялся за ключ, только после этого решился вскинуть глаза. Чуть успокоился, увидев, что Скутер улыбается.