Уолнат проводил нас до машины, поблескивая своими бляхами на подтяжках.
— Что-нибудь нашли, лейтенант? — Его так и распирало от любопытства. — Он что, мафиози или кто?
— Его убили, — сказал я ему, когда мы подошли к машине.
— Убили? — Он крякнул от удовольствия. — Кого-нибудь подозреваете, лейтенант?
— Разумеется, — ответил я и завел двигатель. — Одну девчонку.
— Я всегда говорил, что женщины доставляют одни неприятности, сэр! — Он тяжело вздохнул. — И знаете, кто она?
— Конечно, — сказал я официальным тоном. — Так где, говорите, живет вдова Смит?
— Через дорогу, — Уолнат моргнул, только потом до него дошла вся гнусность моего вопроса. — Эй! — завопил он. — Вы что…
Я газанул и рванул вперед, оставив за собой густое облако пыли. Пришлось проучить его — пусть не лезет в чужие дела и надевает нормальные подтяжки, когда разговаривает с полицейским. Пожарник!
В контору мы вернулись около половины шестого. Я высадил там Полника, приказал ему сделать запрос в Сан-Франциско — пусть проверят, там ли Селма Дейвис и что она делала вчера. После этого я поехал к себе домой.
Ровно в одиннадцать я постучал в дверь фешенебельного номера. Дверь открыла Пруденс Калторп. Она улыбнулась.
— Я вижу, ты пунктуальный, лейтенант. Работа в полиции сделала свое дело?
— Не только, еще твое приглашение, — ответил я.
— Входи, — пригласила она. — Сквозняк.
Я послушно прошел за ней в гостиную. На ней было узкое, облегающее фигуру белое платье чуть ниже колен. Ее плечи закрывала накидка из ягуара. Когда она шла, разрез на платье обнажал ее прелестную ножку. Интересно, было ли под платьем хоть какое-нибудь белье.
Я устроился в мягком кресле и наблюдал за тем, как Пруденс готовит нам напитки, но через несколько секунд почувствовал неудовлетворение — я видел ее только до талии, остальная, самая интересная часть, была спрятана за стойкой бара. Было бы намного интереснее наблюдать за ее обнаженной ногой. Одна знакомая брюнетка говорила мне, что я слишком много думаю о сексе, но она ошиблась: я просто слишком восприимчив.
На столике я увидел фотографию в рамке, взял ее и стал внимательно рассматривать. Парень лет сорока, плечистый, с решительным выражением лица, светловолосый, с короткой стрижкой, глаза жесткие, губы тонкие, квадратный подбородок. Что-то неприятное было в выражении его глаз.
— В следующий раз, когда я принесу тебе выпить, — раздался нежный голос у меня над ухом, — мне позвонить в звонок?
Я посмотрел на Пруденс, стоявшую передо мной, и взял стакан из ее рук.
— Благодарю, — пробормотал я.
— Понравилась фотография? — спросила она.