– Что это вы себе позволяете?
Да и как тут было не испугаться снова? Гоша нагнулся, легко выхватил у нее одну из сумок и зашвырнул на заднее сиденье, и так уже порядком заваленное коробками и мешками. Затем потянулся к пассажирской дверце джипа и распахнул ее со словами:
– Залезай, нам все равно по пути.
Как бы она гордилась собой, если бы могла пренебрежительно бросить через плечо: «Простите, но вы ошибаетесь. Нам с вами по пути быть не может!» Но сумка со снедью весила восемь килограммов, а на даче ждала любимая мама в компании двух трогательных старушек, которым не станешь объяснять про ущемленное самолюбие и женскую гордость. Ни к чему их тревожить лишний раз, им и так довелось много чего пережить в их непростой жизни…
И Татьяна, опустив взгляд и обреченно вздохнув, как побитая собака обошла машину и неловко влезла в джип. Она устроилась на сиденье, отодвинувшись как можно дальше от водителя, вторую сумку поставила у ног и закрыла дверцу.
«У него же щетина не только на щеках, но и на шее», – поразилась Татьяна и, перехватив насмешливый Гошин взгляд, смутилась. Но когда машина тронулась с места, ей снова стало не по себе. Она уже давно не оказывалась наедине с мужчиной. А этот к тому же даже на расстоянии внушал ей непреодолимый ужас. В тесном же пространстве салона, забитого всякими вещами, она еще больше ощутила себя зверушкой, оказавшейся в ловушке, из которой нет спасения.
Татьяна понимала, что никакая сила не заставит Гошу взглянуть на нее с вожделением, а от нечего делать покушаться посреди дороги на ее «девичью честь» он не станет… А если не посреди дороги? А если в каких-нибудь зарослях, вдали от человеческого жилища?..
Она помертвела от страха. «Если джип вдруг свернет не туда, куда надо, я выпрыгну, – решила Татьяна. – И черт с ними, с этими сумками…»
Не успела она додумать мысль до конца, как Гоша внезапно навалился на нее. Татьяна даже ощутила сквозь платье тепло его руки, когда он на миг прижался к ней телом.
– О-ох!..
– Ты так прижалась к дверце, что я испугался, как бы ненароком не вывалилась по дороге, – прокомментировал он свои действия, выпрямляясь. – Нет, кажись, закрыта хорошо.
Если бы кто-то предложил ей описать то, что она испытала за несколько предыдущих секунд, получился бы либо триллер с жуткими сценами сексуального насилия, либо нечто наподобие оргий времен Древнего Рима. А может, и то и другое вместе.
– О-ох, – снова выдохнула Татьяна, сублимировав в этом восклицании все свои чувственные переживания.
Бдительности она не потеряла, но позволила себе чуть расслабиться. Даже поудобнее устроилась на сиденье.