Александра тут же подскочила к нему и зажала ему рот рукой, уже не на шутку испугавшись.
– С ума сошел, да? – зашипела она. – Что баба Дуня о нас подумает?
Роман воспользовался близостью жены и, обняв, поцеловал ее. Оба были уверены, что действуют незаметно для чужого глаза. Но их видели и баба Дуня, и Тина. Пожилая женщина понимающе улыбнулась, а будущая молодая мама тяжело вздохнула. У нее не будет ни этого забавного препирательства, ни поцелуев, ни вожделенных прикосновений. «Ну почему все в моей жизни складывается так несуразно? – подумала Тина. – Вот был бы Венчик нормальным человеком, тогда, возможно, все у нас было бы по-другому, по-хорошему, как у людей».
Занятая своими проблемами, она не отдавала себе отчета в том, что совсем не думает о Максиме, словно «передоверив» его Альбине, избавилась от симпатичной безделицы, которая, конечно, украшала ее жизнь, но без которой оказалось вполне возможно обойтись. Зато она постоянно вспоминала о легкомысленном продюсере. И в ее мыслях он был совсем не таким, как в действительности. Чем дальше в прошлом оставалась их последняя встреча, тем привлекательнее и роднее казался ей Венчик.
Как недоставало Тине подруги, с которой можно поговорить по душам! Конечно, Александра способна была понять многое, но только не безрассудное, не поддающееся никакому объяснению влечение к ее бывшему мужу, которого она знала как облупленного. А в облупленном виде продюсер Вениамин Диктов обещал желать много лучшего. Вот и приходилось бедной Тине хранить свои переживания при себе.
Ближе к вечеру Роман с Александрой отбыли в свое поместье, как они в шутку называли дом в Выглядовке, прихватив с собой свое сокровище в переносной колыбельке и с полдюжины банок. Баба Дуня осталась с Тиной наедине. Она вошла в спальню, села возле огромной кровати, на которой лежала внучка, и ласково, как в детстве, погладила ее по волосам.
– Ну и как тебя угораздило, моя милая? – спросила Тину бабушка. – Влюбилась?
– Не знаю, – еле слышно ответила она и сжала бабушкину руку в ладонях. – Ничего я не знаю. Словно затмение какое нашло. Только давай больше не будем об этом говорить…
– Не будем так не будем, – послушно согласилась баба Дуня. – Я думала, вдруг тебе выговориться захочется. Ты не бойся, я никому ни словечка не скажу.
– Да я верю. И выговориться хочется, только не получается почему-то. Ты только не обижайся, хорошо? – попросила Тина.
Бабушка высвободила руку и снова погладила Тину по голове.
– А чего мне обижаться? Ты же меня позвала, считай, что доверилась. А когда захочешь рассказать, так я туточки, рядом. Для тебя теперь что главное – не волноваться и о дочке думать. С радостью думать.