– Какая из них моя? – шепотом спросил Венчик, переводя взгляд со свертка в руках Романа на точно такой же, который держал неизвестный ему пожилой мужчина.
– Обе… твои, – прошептала Тина и увидела, как Венчик побледнел и чуть отшатнулся от нее. Да, рано она обрадовалась, рано поверила в чудо.
– К-как обе? Мне не сказали, что у тебя двойня. – Даже две такие короткие фразы Венчик не смог выговорить без запинки, так велико было его потрясение.
– Это тебя пугает? – очень тихо, так, чтобы слышал лишь он, спросила Тина.
Венчик не ответил. Шагнул к Роману и посмотрел на малышку, которую тот держал на руках. Крохотное личико в кружевных оборках чепчика выглядело кукольным – нежным и трогательным. Бесконечно выразительным… и родным. Венчик вдруг поймал себя на том, что не может отвести от него глаз. Одно дело – смотреть на чужого ребенка, и совсем другое, оказывается, – на своего. Господи, на своего! Так в мгновение ока человек проникается сильнейшим чувством любви, узнав, что невзрачный пожилой дядька – его отец, с которым их давным-давно развела судьба, что девушка, на которую он ни за что не обратил бы внимания, – родная сестра.
– Моя дочь. У меня есть дочь, – произнес Венчик и вслушался в свои слова, чтобы прочувствовать важность произошедшего, и вдруг понял, как бесконечно много значит для него эта крошка. Слова отдались где-то в сердце, порождая волну тепла, что наполнила все его существо. – Ух ты, моя маленькая, какая же ты хорошенькая, – продолжил он, обращаясь уже к малышке.
Будто услышав его, крошка открыла глаза. И Венчик вдруг совершенно точно увидел, что она смотрит на него – и улыбается! Сколько бы потом его ни разуверяли, что младенцы нескольких дней от роду не различают предметов, Венчик упрямо стоял на своем.
Он чуть было не прослезился от нахлынувших чувств и требовательно произнес, протянув руки:
– Дай!
Роман осторожно передал ему сверток с бантами. Венчик неуклюже взял его двумя руками снизу. И тут совсем рядом раздался обиженный плач. Новоиспеченный отец повернул лишь голову, боясь сделать неверное движение и уронить драгоценную ношу.
– Она что, обиделась? – удивленно спросил он Романа. – И кто этот мужчина, который ее держит?
– Твой тесть, я полагаю. Михаилом Ильичом зовут, – тихо сообщил Роман. – Между прочим, тут есть еще кое-кто из твоей новой родни.
Но Венчику было не до них. Он посмотрел на дочь, перевел взгляд на другую и попросил Романа:
– Подержи, пожалуйста.
Затем он взял из рук Михаила Ильича второй сверток. Наверное, это вышло случайно, но малышка тут же замолчала. И Венчик ощутил странное волнение в груди: и эта признала его! Ему показалось, что у второй малышки волосики чуть темнее, но во всем остальном она показалась ему такой же трогательной, хорошенькой… и беззащитной.