Но Тина начала первой.
– Прости, – сказала она, возвращаясь к привычному «ты» в их общении, и Венчик воспринял это как добрый знак. Но дальше все опять пошло из рук вон плохо. – Я не должна была себя так вести, – пробормотала Тина.
– Что?! – От ее слов Венчик чуть было не рассмеялся. Чего-чего, а такого услышать он никак не ожидал.
– Я чувствую себя уличной девкой… – с надрывом продолжила Тина, и она была в этот момент предельно искренна. – Ведь сегодня я должна была встретиться с Максимом. Он явно собирался сделать мне предложение. Ты понимаешь? А я, что вытворяю я? Неизвестно где, неизвестно с кем заваливаюсь на диван… – Она нарочно выбирала слова, которые больно ее ранили. Так Тина наказывала себя за недостойное поведение.
– Эй, почему неизвестно с кем? – обиженно усмехнулся Венчик.
– Да потому, что я понятия не имела, кто накинулся на меня. И вместо того чтобы позвать на помощь или защищаться, я… я… – Тина помотала головой. – Ты должен презирать меня.
«Вот еще. Не дождешься», – чуть было не схохмил Венчик. Но ситуация к шуткам не располагала. К тому же он тоже не сразу понял, на кого, по словам Тины, накинулся. Впрочем, это его мало волновало. Гораздо больше его занимали пережитые ощущения. Уж очень хотелось испытать их вновь.
– Во-первых, не произошло ничего страшного, – принялся он увещевать Тину, однако не рискуя приблизиться к ней. – Такое случалось не раз и не два. Даже существует такое понятие, как «любовь с первого взгляда»…
Тина скривилась, и Венчик поправился:
– Ну не со взгляда, с прикосновения… Ведь ты пойми, все произошло словно само собой. Нас буквально потянуло друг к другу, и нам же было хорошо вдвоем.
– И что с того? Это лишь говорит о моей… – Она сделала паузу, потом выдавила из себя еле слышное: – Порочности. Выходит, мне все равно с кем, да? А как же чувства, душевное влечение?.. Любовь, наконец?
Венчик чуть было не взвыл, услышав последнее слово. Любовь! Надо же, чего удумала! Что ж, он должен любить всех, с кем спит? Нет, конечно, ему его «малышки» были не безразличны, и он их любил, но по-своему и недолго. Жизнь-то одна, а соблазнов вокруг, как бабочек на лугу в летний день. Тина же вкладывала в это слово много больше, и звучало оно в ее устах как-то значимее, выше. Как, наверное, у Тургенева. Точнее он сказать не мог, потому что был знаком с произведениями русского классика преимущественно по названиям или с чужих слов. Однако в мозгу тут же всплыло, настораживая: «тургеневская девушка». А это обязывало… Обязывало соответствовать по духу, по возвышенности помыслов, по благородству поступков…