На следующий день он приехал к Шварцвальду. Комиссар выглядел плохо: круги под глазами, раздражительность…
– В чем дело, Шварцвальд? Вы так и не спали.
– К сожалению, спал. Ничего нельзя пускать на самотек, – комиссар зло раздувал ноздри. – Боббер смылся. Мы упустили вероятного заказчика.
– Маловероятного заказчика. Трудно себе представить, чтобы такой человек, как Боббер, дал приказ устранить конкурента на собственном празднике.
– Партнера, а не конкурента.
– Тем более…
– Мсье Пуаро, вы идеалист. Ваши знаменитые расследования, мой дорогой друг, происходили, как правило, в высшем обществе, где-нибудь в Англии или, на худой конец, в России. Здесь, в Германии, все по-другому. Бизнесмены действуют очень грубо, никакой выдумки, примитивно, зато эффективно. Что уж говорить о готах! Эти отморозки вообще без башни.
– Тем не менее преступление спланировано очень хорошо…
– Вот именно, а план вечеринки верстался прежним владельцем вместе с Боббером.
– И где же прежний владелец?
– Прежний владелец? – Шварцвальд решил почистить трубку. – Прежний владелец тоже съебался.
– Вот видите, круг возможных заказчиков явно шире, чем один Боббер. К тому же его могли подставить…
Шварцвальд откинулся на спинку кресла. Внутренне он был согласен с Пуаро. Пуаро между тем прохаживался по кабинету.
– А что киллер? Вы проверили его связи?
– Никаких зацепок, судя по всему, суперпрофессионал.
– Вы так думаете?
– Уверен.
– В таком случае, могу ли я узнать, как он был вооружен? – Пуаро обратился в слух.
Шварцвальд с интересом взглянул на бельгийца.
– Точные вопросы, мсье Пуаро. Он был вооружен до зубов: снайперская винтовка, из которой совершено убийство, штатный пистолет полицейского в кобуре и еще револьвер «Барракуда» с глушителем…
– Да уж, похоже, вы правы, – профессионал, – взгляд Пуаро из кошачьего превратился в тигриный.
Шварцвальд с изумлением заметил метаморфозу.
– Вы о чем-то задумались, мсье Пуаро? Какая-то идея?
– Нет, – снова хитрый, кошачий взгляд, – пока несколько предположений, не более… Когда думаете выпускать Гастингса?
– Пусть посидит.
Пуаро вышел от Шварцвальда напряженный. Если бы кто-то посторонний сейчас увидел его лицо, то, наверное, подумал бы, что старый пень не в духе. Но если бы лицо Эркюля увидел кто-нибудь из близких (например, Гастингс), то непременно испугался бы.
– В «Эйбесфельд», живо, – приказал Пуаро шоферу, усевшись на заднее сиденье «Бьюика», – надо успеть засветло.
Парк в отсутствие гостей выглядел мрачновато. Пуаро быстро шагал мимо древних тамарисков прямо к ангару. Подойдя к нему, он с резвостью юноши поднялся по лестнице, бросил беглый взгляд на стену с дыркой и прошел к окошку, из которого был произведен выстрел. Распахнув его, высунул голову наружу, повертел ею и смачно плюнул вниз.