– Я боялся… не знал, как будет…
– Боялся, но покупал. Настоящий кретин. Они могли тебя так подставить!.. На их сеть вышел через Интернет?
– У нас свои пароли, чтобы не поймали. И мы обмениваемся дисками, не заходя на сайты; знаем, что их отслеживают.
– Зачем тебе на это смотреть? Совсем с ума сошел? Считай, что я тебя спас, мистер Гордон. А про свои деньги забудь, ты их на ветер выбросил. Поэтому все время нас торопил, не терпелось сюда приехать…
– Я испугался, – признался Гордон. – После того как убили Уислера, я очень испугался. Но мы договорились встретиться в нашем отеле. И этот человек меня ждал с шести вечера…
– Дождался. – Дронго сложил сломанные остатки дисков в пакет, забирая его с собой. – В общем, об этом ни слова. Чтобы не позорить твои седины, господин профессор. И еще один совет. Твоя сексуальная ориентация меня не интересует, это твое личное дело. Но смотреть такие диски просто гадко. И может привести к привыканию. А у вас в Америке за такое тюрьма гарантирована. Это ты, как профессор права, лучше меня должен знать. До свидания. – Он вышел из номера, хлопнув дверью, и громко сказал, идя по коридору: – Старый осел!
Утром всех предупредили, что прокурор и следователь будут вызывать их по одному на допрос. Дронго попросил разрешения навестить раненую в больнице. Прокурор разрешил с условием, что он сразу вернется в отель и поедет не один, а вместе с Панчулеску, который тоже собирался навестить пострадавшую.
Они вместе приехали в больницу. Панчулеску долго просил их пропустить. Главный врач объяснил, что особых травм у женщины нет, кости целы и удар всего лишь разорвал кожу, но она, очевидно, была в состоянии шока. В отличие от погибшего американского профессора, которого ударили так сильно, что сломали ему одну из костей. Но от этого умереть Уислер не мог, сразу добавил главврач.
Дронго беседовал с ним через Панчулеску, и разговор затянулся на целых двадцать минут. Наконец им разрешили пройти в палату. Лесия лежала с перебинтованной головой. Рядом сидела Катиба, приехавшая сюда рано утром. Ее уже знали, поэтому сразу пропустили.
– Как вы себя чувствуете? – поинтересовался Панчулеску.
– Плохо, – пробормотала Лесия, – голова болит. Мне уже сделали два укола.
– Надеюсь, вы скоро поправитесь, – ободряюще произнес Панчулеску.
В сумке Лесии, лежавшей на тумбочке, зазвонил телефон, и Катиба взяла сумку, взглянув на Лесию. Та утвердительно кивнула головой. Катиба вытащила телефон, едва не уронив заколку в виде дракона.
– Осторожнее, – попросила Лесия, – это моя любимая заколка.