– Мне показалось, что профессор Гордон уже жалеет о своей откровенности, – сказал араб. – Возможно, он не думал о подобном развитии событий. Я услышал, что́ именно он сказал вам перед уходом.
– Вы специально подслушивали?
– Нет. Но мне было интересно услышать, о чем вы с ним говорите.
– Почему вы не сказали мне, что тоже входили в комнату погибшей в ту ночь? Зачем вы переоделись в джинсы и белую рубашку, спускаясь якобы за чаем? Вы постучались к ней примерно во втором часу ночи.
– Значит, кто-то уже сообщил вам о моем визите, – покачал головой Сиди Какуб. – Я так и думал. Кто-то видел, как я входил к ней в комнату…
– И вы два дня морочите мне голову и ничего не говорите, – разозлился Дронго. – Зачем вы туда ходили? Вы же считали, что мы с вами вне подозрений.
– Надеюсь, все так и останется, – холодно ответил Сиди Какуб. – Я ходил к ней узнать насчет ее доклада. Эужения должна была сделать доклад по нашим эмигрантам, проживающим в Италии. Но она сообщила, что не успела забрать с собой документы и передаст мне их в Бухаресте.
– Вы же говорили, что она настоящая экстремистка и у вас были неприятности после ее визита в Тунис.
– Все правильно. Я и сейчас не отказываюсь от своих слов. Она была очень радикально настроенным человеком, и у меня действительно были неприятности.
– Что не мешало вам с ней контактировать.
– Эужения – эксперт Европарламента и, возможно, могла стать докладчиком по вопросу положения иммигрантов в странах Европы. Она ведь занималась не только цыганами, но и нашими беженцами, которые бегут на Сицилию, иногда переплывая даже в лодках и на плотах.
– Поэтому вы переоделись? Хотели убедить ее, что вы не только «магрибский маг», но и вполне цивилизованный западный человек.
– Да, – без тени смущения кивнул Сиди Какуб, – именно поэтому. Она считала, что современная Европа обязана быть примером толерантности и терпимости по отношению ко всем прибывающим туда людям. А мне нужно было показать, что я готов воспринимать и европейские ценности. Эужения просто не могла понять, что Европа не может переварить такое количество пришельцев.
– Тогда почему вы ничего мне не сказали?
– Не хотел вас смущать. Ведь мое появление у нее в комнате могло быть неправильно истолковано.
– Что я обязательно и сделаю, – сказал Дронго. – Теперь буду знать, что вы тоже в числе подозреваемых. – И отошел, чувствуя, как в нем нарастает раздражение.
Группа сумасшедших экспертов и чокнутых профессоров, зло подумал он. Может, плюнуть на все и уехать, к чертовой матери? Конечно, Брынкуша жалко. И этого парня из Молдавии. Но спасти всех все равно не удастся. Пусть румыны сами разбираются со своими проблемами.