— Эх, бакаец, неужели ты еще не понял? Дан, вы сами объясните или мне этим простофилям глаза раскрыть?
— Раненого к лекарке и объявить общий сбор. Сам объясню. Сразу всем.
На плечо вернулся чуть успокоившийся Зеленый, покосился в сторону изрубленного тела твари, злобно прошипел:
— Ну как тебе, красотка, наши моряки?!
Почему-то никто даже не улыбнулся…
* * *
Полторы тысячи человек: опытные воины и боязливые крестьяне, мастеровые еретики и женщины, не знавшие косметики, дети и старики… Последних очень мало — трудно им при такой жизни приходится. С темного неба временами покрапывает дождь, безветренно, тихо. Огромная толпа стоит молча, лишь в задних рядах монотонно хнычет беспокойный младенец. Все уставились в одну точку — на отрубленную голову, болтающуюся под моей рукой.
Волосы у Йены были очень длинные…
— Я такой же человек, как и вы. Про нас говорят разное, но мы не волшебники. Я понимал, что вывести вас из опоганенных земель будет непросто, но у меня был способ облегчить эту задачу. Вот мой способ. — Поднимаю голову. — Тварь, захватившая тело Йены, думала, что знает про нас все. Мне оставалось лишь придумать план, который устроит нечисть полностью. Чего они хотят от нас? Ну? Кто подскажет?
— Так вроде нас и хотят, — несмело отозвался кто-то из задних рядов.
— Стариков посекут, остальных затащат в убежища. Кроме детей — тех на острова или к демам. — Это уже Арисат добавил.
— Верно, им нужны мы. Вас до сих пор не раздавили только потому, что поганым не до этого — у них на границе проблемы. Но и выпускать вас они не собирались — по морю быстро не пройти на стругах и плотах: имея эту тварь в шпионах, они заранее узнали бы о вашем выходе и послали навстречу флот боевых галер. Шансов в морском сражении вообще нет — вот и осталось нам одно: сушей идти. Куда идти? Туда, где хищнику нас удобнее сожрать, иначе они бы не позволили нам ехать по их земле спокойно. А где ему удобнее? Конечно, на границе — хорошо освоенное ими место, где располагаются основные силы. Они знают, что мы идем к большому броду. Нас там ждут. Их много — нам ни за что не прорваться.
Толпа охнула, загудела сотнями голосов.
— Тихо все! Я ведь не говорил, что поведу вас на убой! Не за тем столько времени кормил эту тварь и ее хозяев небылицами! Они ждут нас на большом броде?! Пусть ждут! Мы не пойдем туда — мы пойдем к малому! Если вся погань собралась на западной переправе, то на восточной ее много быть не может. Они знают, что дороги туда нет, — с телегами не пройти. Не ждут от нас того, что мы их бросим. Это ведь странно — зачем тогда столько тащили, теряя время? У нас есть шанс пройти. Дойдут, наверное, не все, но тут уже не моя вина — я сделал все, что мог. Если бы я ошибся… Не хочу даже думать о таком… Дорога будет трудной — идти будем без привалов, в темноте. Если наткнемся на погань, то даже мелкая шайка нас потреплет серьезно. Телеги, разумеется, оставим, как и все добро, — идти будем с пустыми руками. Взять можно только самое необходимое. Если кто-то нагрузит себя как ишак и отстанет — никто его ждать не будет. Отставшие попадут к тварям, так что хорошо подумайте, прежде чем взваливать на плечо большой мешок. Я знаю, что без имущества в чужой земле придется несладко. Но вы не будете голодать. Арисат! Покажи им сердце!