Посмотрел вправо. Так и есть — иридиане выливают с обрыва последний бочонок: остальные уже валяются опустошенные. Видимо, это и есть та самая начинка для огневых копий. Легче воды — растекается по ней маслянистой пленкой. Быстрое течение несет ее вдоль берега — как раз по полосе кольев. Среди этих деревяшек завязли сотни тварей — пробираются вперед, спеша вступить в бой. Некоторые уже не спешат — висят, будто бабочки, нанизанные для коллекции.
За какие-то несколько секунд вся эта орава оказывается в огромном костре. Жар такой, что у меня даже здесь волосы скручиваются, в нос бьет вонь сгоревшего бензина и чего-то острого, пряного. И тяжелый дух подпаленного мяса…
Твари, уже предвкушавшие, как погрузят когти в наши тела, испытали величайшее в своей жизни разочарование. Взвыли хором, да так, что некоторые дружинники с седел слетели: даже тренированные кони не выдержали такой нагрузки на уши.
Те, кто оказался на мелководье, были обречены — израненные дротиками и стрелами вспыхнули как свечи. Не зря мы колчаны опустошали: кровь у них горит просто отлично. Невредимым тоже не поздоровилось — слепо дергались, выворачивали колья, позабыв о бое, мечтали лишь выбраться из этого излишне теплого местечка. Тем, кто не успел завязнуть в ограждениях, повезло больше — с головой уйдя в ненавистную текучую воду, они поспешно отходили на глубину.
Жаркое пламя, почти мгновенно взметнувшись на высоту трехэтажного дома, так же быстро и опало — лишь редкие чахлые пятна сплавляются вниз по течению вместе с горящими телами. И густо чадят нанизанные на колья твари. Месиво агонизирующих тел и вода, грязно-фиолетовая от мерзости, вытекающей из ран поганых.
Еще звенело оружие, еще дергались на копьях переправившиеся твари, но это конец — одним ударом епископ чуть ли не ополовинил ряды врагов, сильно снизив их боевой дух. Теперь выстоим — обязаны выстоять.
Эх! Жаль, этих бочонков не пятьсот штук — всех бы сожгли!
Опять стреляю, и в тот же миг слышу за спиной неожиданный звук — горнист на трубе заиграл. Оборачиваюсь — точно. На дороге показалась кавалькада всадников — десятка два рыцарей в темных доспехах, при роскошном знамени, с красочными гербами на щитах.
Покосился на крепость — над башней так и поднимается столб черного дыма. Не зря они сигналили — подошла подмога. Надеюсь, хоть эти не станут за стены прятаться — нам их мечи не помешают.
Оборачиваюсь, надрывая горло, ору, стараясь перекрыть шум битвы:
— Конфидус! Подмога! Рыцари подошли королевские!
Епископ и сам это уже видит. Замер столбом, смотрит на дорогу странно, не радуется. Под забралом не видно, но почему-то уверен: лицо у него сейчас не очень довольное.