"Так значит, ты не веришь в меня, сладкая? Будет презабавно расшатать устои вашего маленького мирка, Лилиан Карвер"
Люциан вежливо придвинул ей стул. Отошел на свой край стола. Сейчас, когда их разделяло столько метров и различных блюд, Лилиан попыталась трезво обдумать свое поведение.
"Ничего ужасного от одного ужина не произойдет. К тому же ты никогда не пробовала греческую стряпню, Лилз"
"Особенно из рук такого обалденного повара", — тихонечко промурлыкало либидо.
Лили сжала в руках салфетку и заставила умолкнуть свое грешное подсознание.
— Советую попробовать саламис или гоферна пиана, — указывая на блюдо, сказал Ифер. — К ним весьма подходит хиосское. Когда-то это было одно из лучших вин Ойкумены, — задумчиво протянул он.
Сдвинув брови, Лилиан пыталась уловить скрытый смысл его слов.
— Это рыба, Лилиан, пусть вас не смущают чудные названия. Если вы предпочитаете мясо, то…
— И вы все это приготовили?
— Собственноручно.
— Мистер Лайт, я бы хотела выяснить…то есть, понять…ну, уточнить…
Ее лепет, должно быть, забавляет этого сукина сына? Лилиан Карвер принудила свой рот артикулировать отчетливо и размеренно.
— Как мне обращаться к вам?
Мужчина улыбнулся. По-доброму, не привычной ехидно-чувственной ухмылкой, а по-настоящему.
"Эта девочка заставила меня улыбаться?"
— Люциан мое…второе имя. Доверяюсь вашему выбору, миз Карвер.
Потом чувственным шепотком добавил:
— Какая разница в именах, сладкая Лили?
— Мне нравятся оба, — произнесла Лили прежде, чем поняла, что городит.
"У меня их так много…", — мысленно закончил свою фразу Люцифер, чувствуя, как проникается дружеской симпатией к этой девочке, не подозревающей с кем она ужинает и в какую переделку попала.
Из вежливости девушка попробовала всего понемногу, однако, от напряжения кусок не лез в горло. Да она и не была гурманом. В отличие от Карлы — любительницы покушать и поохать над лишними кило. Та вечно таскала Лилиан по ресторанам, а потом тянула в зал.
К тому же мистер Лайт явно не знал меры со специями. Запивать же кроме вина — пусть и разбавленного "по обычаям предков" — было нечем, потому в голове Лили скоро загудели пчелки, зачирикали канарейки и прочая мелочь пузатая.
Люциан вел непринужденную беседу, мимоходом выясняя вкусы и пристрастия Лилиан. В данный момент он был абсолютно другим человеком, не "насильником", а весьма галантным кавалером.
— Хочу признаться вам, Лилиан, — вкрадчивым тоном произнес мужчина. — Мне чертовски неловко за тот вечер. Мы с друзьями любим разыгрывать забредших к нам девиц.
Лицо Лилиан начало приобретать малиновый оттенок — от стыда и гнева.