Он выиграл эту женщину у богов! Он был уверен: им стоит один раз соединиться, и ничто, никто уже не разлучит их.
На ее обворожительных карминных устах играла улыбка. Корнелий галантно поклонился и сказал:
— Дражайшая племянница, мне доставляет удовольствие первым принести вам поздравления…
София чмокнула его в щеку.
— Благодарю вас, дядюшка, вы сделали меня счастливой.
Польщенный Корнелий зарделся, задрожал всем телом и скромно заметил:
— Истинное счастье у нас с вами впереди. Я обещаю, вы не будете разочарованы…
Он осекся, потому что София приложила свою руку к его губам.
— Ни слова больше, дядя. Вы сделали меня счастливой тем, что открыли мне глаза. Иного счастья мне не нужно!
Корнелий изменился в лице.
— О, нет! Неужели вы посмеете нарушить княжескую клятву?!
София покачала головой.
— Я клятву не нарушу, дядя. Помните, что я пообещала вам? «Я буду вашей, — сказала я, — как только император утвердит меня первым министром». Так вот, милейший дядя, он меня не утвердил. Я отказалась! …Если бы вдруг здесь, у стен подпирающего небо Палатинского дворца, грянул гром, разверзлась твердь и этот грандиозный символ могущества Божественных Владык сорвался в дьявольскую бездну, — тогда бы князь Корнелий Марцеллин, вне всякого сомнения, ошеломился меньше.
Однако он поверил сразу, у него было чутье на правду…
— Вы совершенно непредсказуемы, — прошептал Корнелий. — Такой и надлежит быть истинной богине! Я думал, что я знаю вас, как самого себя… оказывается, совсем я вас не знаю! Вы целый мир, который только предстоит открыть, и… и горе мне, ибо я чувствую, что недостоин вас, София. Мы, люди, всуе называем вас богиней, но мы не понимаем, насколько это верно!
Она вздохнула и молвила с печалью в голосе:
— Я знаю, дядя, что своим категорическим отказом наношу вам смертную обиду. Вы будете мне страшно мстить. Это неизбежно! И я иду на это, ибо иначе… иначе я бы перестала быть самой собой!
С великим изумлением она узрела слезы, которые изливались из его чуть раскосых, сероватого отлива, узких глаз.
— Нет, милая София, — промолвил он сквозь слезы, — я вам не буду мстить! Как может смертный мстить богине?! Я преклоняюсь перед вами, я — ваш верный раб! Я буду ждать… ждать столько, сколько богам угодно будет… и вам, моя великая любовь! Нет, нет, постойте, не садитесь в карету! Прошу вас, возвратитесь к императору, примите назначение… вы его достойны! Никто за сотни лет не был достоин править больше!
— Дядя… я не могу, я поклялась вам…
Корнелий взмахнул рукой, не то отметая все свои сомнения и прошлые надежды, не то всего лишь отгоняя прочь назойливых гвардейцев, которые помышляли усадить их в красную карету…