— Да мне ничего от тебя и не надо. Посиди просто рядом…
— А! Это я понимаю… я в госпиталь часто хожу, там меня ребята вот тоже так просят посидеть… Раскажите что-нибудь? Как вас зовут?
— Юсси.
— Ой, как смешно вы свое имя коверкаете …[77] А вы откуда родом?
— Из Куоккалы…
— Так вы что, там на даче жили?
— Ага, милая девушка… Только мы там не жили, мы там зимогорили!
И я мог бы очень много рассказать ей, как затихает, впадая в сонное оцепенение, нарядный и праздничный летом дачный поселок… Как печально капает осенний дождик с забытой сетки для лаун-тенниса, над которой еще вчера, казалось, с восхитительным стуком летал белый мячик… Как пусто и темно в старом парке, где клены равнодушно бросают мокрую листву на опустевшую беседку, где по субботам играл духовой оркестр, и вокруг которой уж больше не гуляют влюбленные парочки… И о том, как прекрасно найти в глухом старом саду упавшее в заиндевелую поутру траву ледяное, пахнущее осенью и дымом печальных костров антоновское яблоко… И как угрюмо, недобро шумят по ночам сосны, когда ты укрываешься с головой одеялом, потому что в старом, скрипящем доме во тьме ходят чудовища… И как скрипит первый снежок, когда предвечерней порой ты бежишь меж белых штакетин оград, за которыми — загадочно чернеют заколоченные на зиму дачи… И никого вокруг! Только вдали светится керосиновая лампа в нашем маленьком окошке…
— Что это вы загрустили? — спросила меня притихшая Натали.
— Да вот, вспомнил один русский стишок:
Семен задумался о жизни!
Грустит и пъёт десятый день…
А Николай веселый ходит:
Все время думает про смерть.
— Ха-ха! — захлопала в ладоши девушка. — Забавно. А кто написал?
— Пушкин, конечно! — уверенно и серьезно сказал я. Есть у нас, финнов, одна милая традиция. Шутить с самым серьезным видом…
Вот, помню, Отрывайнен однажды средь бела дня залез на крышу ДОТа, расстегнул штаны и давай русским своим хоботом махать! Как они начали по нему садить из всех стволов… Он назад в ДОТ залез и серьезно так говорит: «Не буду больше так делать! Совсем эти Иваны шуток не понимают.»
В этот момент в кафе погас свет. Официанты, успокаивая посетителей, принялись было разносить по столикам дополнительные свечи (а зачем? мимо рта ложку не пронесешь! А в потемках можно и руку на коленку, к примеру, положить…) как вдруг здание сотряс чудовищной силы удар! С потолка посыпалась штукатурка, вокруг нас раздались испуганные крики… Но это все я воспринимал уже в партере. Потому что на одних рефлексах сгреб девушку в охапку, засунул её под стол, прикрыл её сверху своим телом и даже открыл рот, чтобы взрывная волна не оглушала… И тут завыли за окном сирены…