В тот день мы проехали через селение, мимо лавки какого-то индийца, – стоя на пороге, он улыбался нам заискивающей улыбкой, в которой было и братское дружелюбие, и робкая надежда незадачливого торговца, – свернули влево по узкой тропе, окаймленной кустарником, в густой лес, потом через ручей по шаткому деревянному мостику; дальше лес поредел, и мы очутились на травянистой саванне, простиравшейся до поросшего тростником озера – оно почти все высохло, только в дальнем конце его поблескивала вода и розовели фламинго.
На опушке, в тени деревьев, ютилось несколько рыбачьих шалашей, а дальше колыхались под ветром густые травы; дно высохшего озера казалось беловато-серым от множества животных, которые при появлении нашего автомобиля тревожно закопошились. Эти животные, показавшиеся нам сначала такими мелкими, были болотные антилопы, которые, издали, когда двигались, выглядели странно неуклюжими, а вблизи, когда стояли на месте, – стройными и грациозными.
Мы выехали из густой невысокой травы и покатили по сухому дну озера; всюду справа и слева от нас текли ручьи, образуя тростниковое болото со множеством протоков, и над ним летали утки; видели мы и большие стаи гусей, рассевшихся на травянистых кочках посреди болота. Дно было плотное и твердое, но дальше оно стало влажным и мягким; мы вышли из машины и уговорились, что Карл с Чаро и я с М'Кола пойдем по обе стороны болота, стреляя и спугивая птиц, а Старик и Мама отправятся к высокому тростнику у левого берега озера, где ручей тоже образовал болотце, – на это болотце, по нашим расчетам, и должны были перелететь утки.
Мы видели, как шли по открытому месту эти двое – рослая, грузная фигура в выцветшей вельветовой безрукавке и маленькая – в штанах, серой защитной куртке, походных сапогах и широкополой шляпе; потом, пригнувшись, они исчезли в сухом тростнике, и мы тронулись с места. Но едва мы добрались до ближайшего ручья, выяснилось, что наш план никуда не годится. Даже тщательно выбирая место, прежде чем поставить ногу, мы проваливались до колен в прохладный ил, а когда грязи поубавилось и кочек, окруженных водой, стало больше, я несколько раз провалился по пояс. Утки и гуси не подпускали нас на выстрел, а как только первая стая перелетела туда, где засели наши охотники, грянул резкий короткий дуплет из ружья Мамы, утки метнулись в сторону и полетели к озеру, остальные же мелкие стайки и все гуси тоже перекочевали на открытую воду. Стая черных ибисов, походивших своими загнутыми книзу клювами на огромных караваек, поднялась с болота по ту сторону ручья, где шел Карл, и, покружив высоко над нами, опять села в тростник. Всюду попадались бекасы, черные и белые кулики, и, потеряв надежду подобраться к уткам, я начал стрелять бекасов, к великому неудовольствию М'Кола. Мы прошли все болото, затем я перебрался еще через ручей, где вода была мне по плечи, так что пришлось держать над головой ружье и охотничью куртку, а затем встретилась глубокая и быстрая речка, над которой летали чирки, и я убил трех.