— Лежать. Щас мент придет, он тебя оформит. — Голос принадлежал квадратному санитару, лениво выдувающему большие зеркальные пузыри из здоровенного комка баббл-гам, катающегося у него в пасти.Будут кокументы в порядке, сможешь слинять, если нет — они тебя заберут и станут твою морду лечить у себя в застенке.
— Спасибо, я свою морду лучше сам полечу.
Угрюмый мент пришел через полчаса. С Василием все обошлось, но какого-то переломанного гражданина сержант сбросил с каталки, сковал вдоль и поперек кандалами-самохватами и потащил за собой. Экранчик ментовского микрокомпа показал, что у калеки просрочена московская регистрация.
— Ну что, линяешь? — уточнил санитар. — В больнице оставаться не советую, до понедельника никто тобой заниматься не будет, а до той поры и так все живет. Жрачка у нас хилая, так что не надейся.
— По тебе не видно, что хилая, скоро уже ряха треснет, — почти мысленно произнес Василий и побрел на выход.
Когда он был у самой двери, слова санитара заставили его оглянуться и встрепенуться.
— Эй, мужик. Двести баксов, кстати, я у тебя взял. За охрану так сказать.
— Как это двести, какую-такую охрану? — сглотнув возмущение, спросил Василий.
— Ну, лежал же ты здесь словно какашка, а я тебя сторожил, чтобы никто твое достояние не спиздил. Тут вообще такое творится — яйца могут у пациента оторвать. Знаешь, сколько сейчас органы стоят на этой самой Гонконгской бирже?
Василий потрогал свои органы и поежился, но потом даже повеселел, что отделался дешево — всего парой сотен долларов.
Было около часа ночи. Когда он подходил к метро, его замел патруль. Может, что-то сбойнуло в канале связи, но из банка эмвэдэшных данных не пришло никакой обнадеживающей информации на Василия. Так что его продержали в КПЗ до вечера следующего дня, заодно просвечивая и сканируя на предмет ОВ, ВВ, опасных устройств типа гамма-излучателей и киберимплантов, перекодирующих мозг.
Его отпустили, когда в участке кто-то догадался еще раз связаться с банком данных. Но все равно пришлось оторвать от сердца еще 200 мозолистых баксов — иначе проверки длились бы минимум пару недель.
С удобством располагаясь на сидении в вагоне метро, Василий Самуилович был уверен, что на этом его мытарства закончились. Так оно и казалось до поры до времени. Но неожиданно на переходе между станциями поезд встал и тут же погас свет. Стало донельзя жутко, однако вскоре зажглись маленькие красные лампочки аварийного освещения. А потом послышался шум. Как будто кто-то открыл очень большой водопроводный кран с насадкой аэрации.