Как раз в эту минуту Анна Арсентьевна сама подошла к ней, шумя чёрным шёлковым платьем с кружевным воротничком:
— Кира Петровна, вы не ушли? Вот хорошо! Егор Николаевич хотел с вами поговорить.
— Со мной?.. — растерялась Кира Петровна. — Зачем?
— Да уж он вам скажет — зачем. Идите, он сейчас у себя. Да вы не пугайтесь, ничего страшного, — улыбнулась Анна Арсентьевна.
Вот есть такие счастливые люди! Ничего, кажется, особенного они не скажут, а просто взглянут на тебя, улыбнутся — и на душе у тебя сразу становится легче. И потом долго ещё вспоминаешь их взгляд и улыбку. К таким именно людям относилась и Анна Арсентьевна.
Кира Петровна смущённо улыбнулась ей в ответ и стала опять перебирать в памяти минувший день. Как будто ничего особенного не было. Разве только то, что она отняла кинжал у мальчика.
Кира Петровна достала из сумочки зеркальце, посмотрелась в него, поправила волосы, вышла в коридор и подошла к дверям с табличкой: «Директор».
— Можно?
— Да, да, прошу! — раздался глуховатый голос Егора Николаевича.
Кира Петровна открыла дверь и очутилась в просторной комнате. На столе горела лампа, на стене висели картины. Егор Николаевич сидел за столом, положив на толстое стекло большие руки. В стекле отражалось его широкое загорелое лицо с тёмной, коротко остриженной, как у мальчиков, головой.
— Присаживайтесь, — показал он рукой, и Кира Петровна осторожно села на краешек стула. — Как дела?
Директор знал, что Кира Петровна первый год, верней — первые месяцы в школе, и хотел её подбодрить.
— Да ничего, Егор Николаевич… привыкаю…
— Вот и отлично. У нас мальчики хорошие, народ боевой. Хотел я с вами, Кира Петровна, посоветоваться насчёт одного класса…
Кира Петровна была и польщена и удивлена. Она посмотрела на директора и сказала:
— Я вас слушаю, Егор Николаевич.
— Вот, стало быть, разговор пойдёт о пятом «Б»…
Кира Петровна высоко подняла брови. Она только что собиралась говорить с учебной частью о пятом «Б», и вот, оказывается, директор сам помнит о нём. Что ж, тем лучше.
— Что вы скажете об этом классе, Кира Петровна?
— Да что сказать… Класс трудный, Егор Николаевич.
— Трудный? А мне кажется, не трудней других.
— Нет, Егор Николаевич, трудней. Во-первых, там сейчас нет классного руководителя…
— Так, так… продолжайте.
— Всё это, Егор Николаевич, сказывается: дисциплина в классе неважная. Вот сегодня, например, ребята принесли на урок оружие.
— Оружие? — Егор Николаевич откинулся к спинке стула, чтобы лучше видеть Киру Петровну.
— Ну да. Мне пришлось чуть ли не силой его отнимать.
Лицо Киры Петровны покрылось румянцем.