– Сюда, – лаконично сказал Лео, ныряя в проулок, идущий вдоль большого обветшавшего здания.
Вопреки обыкновению, пожарная лестница находилась сзади: я уже привыкла к виду домов, чей фасад обезображен густым переплетением металлических конструкций; хотя иногда пожарные лестницы обладают своеобразной красотой, напоминая массивное кружево. Нетрудно было догадаться, почему именно этот дом оккупировали незаконные поселенцы. Расположение пожарной лестницы позволяло тайком добраться до любого этажа.
Лестница не доходила до земли. Лео подпрыгнул, ухватился за нижнюю перекладину и подтянулся. Я последовала за ним, в который уже раз вознеся молчаливую молитву человеку, который изобрел мини-юбку с лайкрой. Помимо того, что такая юбка не мешает выполнять гимнастические упражнения, она еще и универсальна. Ну в какой другой одежде можно перемещаться от завтрака в ресторане и прогулки по магазинам к путешествиям по пожарным лестницам в угрюмых трущобах?
– Я думал, придется тебе помогать, – сказал Лео, окидывая меня оценивающим взглядом. – Мало кто из девушек способен на такое. Тренируешься?
– Чуть-чуть.
– Грудная клетка у тебя хорошо развита, – похвалил он.
Ну и страна. Все помешаны на физическом совершенстве, даже наркоманы.
Преодолев четыре пролета расшатанных железных ступеней, мы прошли по узкому балкончику и остановились у массивной железной двери, запертой на три висячих замка. На такой высоте дул ветерок – смрадный, загазованный, но все равно приятный. Ветерок ласково обвил мне шею, на мгновение нырнул за пазуху и ринулся вниз, погремел крышками мусорных баков и понесся дальше, охваченный беспокойством и любопытством – искать ночное развлечение получше.
От звяканья замков у меня по спине невольно пробежал холодок. Этот распадающийся на части дом, где каждая дверь запирается на замки и засовы, словно тюремная камера, эти призрачные силуэты, мелькающие в темноте… Воплощение фантазий Эдгара Аллана По, адаптированных для девяностых годов двадцатого века. Легко представить, что в одной из этих комнат замуровали человека и оставили умирать.
Лео открыл дверь, и я заставила себя встряхнуться. Подобная извращенная романтика может привидеться только в Нью-Йорке, где вдалеке воют сирены, а на горизонте маячат силуэты небоскребов. Вряд ли подобная фантазия посетила бы меня рядом с какой-нибудь развалиной в Хакни.
– Добро пожаловать в джунгли. – Лео знаком пригласил меня войти. – Посмотрим, есть ли сегодня свет. Есть.
Он щелкнул выключателем, и комнату залил мягкий свет.
Всюду висели и стояли, прислоненные к стене, живописные полотна – в разной степени завершенности. Стены были испещрены какими-то незнакомыми символами. В первый миг у меня волосы встали дыбом, я всерьез испугалась, что одна из этих кошмарных каракулей увеличится в размерах и засосет меня в свое чрево. Но ничего не произошло. От настенной росписи добром, конечно, не веяло, но и к черной магии она не относилась.