Ланге потянулся рукой к столу, что-то там нажал. Из неприметной двери, справа, беззвучно возник коренастый солдат. Быстро расставил на приставном столике рюмки и тарелочки с закуской. И также, беззвучно исчез. Мы присели к столу и Ланге плеснул мне водки. Себе тоже налил и мы, не чокаясь, выпили.
— Слышь, Барин,… Тьфу ты, даже и не знаю, как тебя сейчас величать-то?
— Наедине и Генрихом можешь. А на людях — господин полковник.
— Ага, понял. Ты, вот скажи, на кой я тебе сейчас-то сдался? Сызнова бежать ты вроде уже и не собираешься?
— Ты мое хозяйство видел?
— Откуда же? Мы только по этой дорожке через лес проехали и все. Ничего я, кроме леса и ворот не видел.
— Тут у меня народу нехило. Даже и твои знакомые есть.
— Это какие же у меня ТУТ знакомые есть? Откудова им тут взяться-то?
Ланге усмехнулся, снял телефонную трубку и бросил туда несколько слов.
— Вот сейчас и посмотришь.
В дверь постучали.
— Разрешите? Господин полковник, унтер-офицер Дьяченко по вашему приказанию прибыл!
Я обернулся.
На пороге стоял… «Длинный». В немецкой военной форме.
— Знакомы? — усмехнулся Ланге.
— Видел я его, — ответил я. — Не убедил он меня.
— Это почему же?
Так, про сигареты и сытость помолчим, слишком уж нетипична такая подозрительность для бывшего зека. Или в норме?
— Говорит он не так. А, второй, которому я поленом заехал, тот командные нотки в голосе прятать не научился. А сам, даже и не в законе. Не по масти ему так борзеть, молод ишшо.
— А ведь еще что-то есть, — прищурился Ланге. — Да?
— Есть, — кивнул я головой. — Он мне тогда сказал, что они лампочку кокнули, так?
— Так, — подтвердил Дьяченко. — А что тут неправильно?
— А то, что она через два часа снова горела.
— Так постовые и ввернули новую лампочку.
— Ага! И НОЧЬЮ осколочки подмели? Я специально утром посмотрел, не было там ничего. Договорились вы с ним, вот они и свет погасили.
Дьяченко открыл рот и снова его закрыл. Промолчал.
— Понял? — посмотрел Ланге на него тяжелым взглядом. — А на ТОЙ стороне такой ляп в могилу тебя сведет. Да и не одного тебя. Свободен!
Дьяченко молча козырнул, повернулся через плечо и вышел.
— Остальные тоже твои?
— Мои, — кивнул Ланге. — Но, этот старший был.
— Ну, те вообще лохи.
— Знаю. Вот и займись ими, дядя Саша. Да, и кроме того, сколько у тебя побегов?
А сколько их? Крест вспоминал про четыре, но надо полагать, это не все. А — была не была!
— Восемь.
— А жмуров?
— Не считал, но десятка два точно есть.
— Да, ну?
— Ну, может и больше.
— Тебе и карты в руки. Жизнь ты знаешь, порядок тоже. Вот и натаскай ребятишек моих. А я уж в долгу не останусь. Мое слово крепкое.