– Идем. – Турс вновь двинулся первым. Он был постарше, поопытнее двух других и потому невольно стал за главного в уменьшившейся компании.
Все время через заборы лазить не будешь. Поэтому, поколебавшись, решили идти улочкой. Благо как раз подвернулась одна в меру узкая и безлюдная, как и большинство на окраине. Лишь вдалеке валялась какая-та непонятная груда да темнел оставшийся без витрины разгромленный магазин. Заглядывать туда не стали: не хватало еще обвинений в мародерстве. И вообще, трое молодых людей еще не успели одичать. Сейчас они были не хищниками – дичью. А дичи следует вести себя осторожнее. Сделаться как можно незаметнее, идти как можно тише, прятаться как можно лучше…
Непонятная груда в приближении оказалась трупом. Изуродованный, грязно-кровавый, явно просто забитый здесь насмерть мужчина…
Чачу шагнул было в его сторону, но Турс остановил:
– Идем. Массаракш! Нечего на него смотреть! Как бы самим…
И заметно побледнел Морану. Если Чачу бывал на бойне у отца, а Турс еще в детстве насмотрелся сцен при бомбежках родного города и последующем бегстве оттуда, то детство и юность Рина были сравнительно благополучными. Война обошла стороной, жизнь в богатой семье избавила даже от дворовых драк. И чтобы так, вблизи, увидеть, во что может превратиться недавно живой человек…
За поворотом оказалось еще хуже. Здесь в пыли у глухой стены валялась целая группа. Не то четверо, не то пятеро, никто не стал считать, но среди них была женщина, как нечто вообще не лезущее ни в какие рамки. Просто эти были явно расстреляны – на рубашке ближайшего к проезжей части мужчины были характерные пулевые отверстия.
Хотели свернуть на другую улочку, однако в ее дальнем конце стреляли, и потому пришлось следовать прежним маршрутом.
– Может, на машине? – Бат кивнул на притулившуюся к обочине старую легковушку.
– И как налетим на каких-нибудь хонтийских друзей! – сплюнул Турс. – Нет, на своих двоих надежнее. Хоть услышим, если что. Да и посты обойдем, если их поставят…
Звучало здраво, но уж очень хотелось побыстрее вырваться из города.
Бат мельком подумал: вдруг потерявшиеся приятели тоже лежат расстрелянные у какой-нибудь стены? Или, еще хуже, просто забитые, как первый мужчина? Сразу стало паршиво в душе, будто он сделал какую-то подлость. Пришлось попытаться утешить себя, мол, все равно помочь ничем бы не мог. Разве что разделить судьбу. Да и кто мешал им бежать следом за Турсом? Каждый сам выбрал судьбу. Еще неизвестно, кому повезет больше. Не обязательно ведь, чтобы приятелей нашли. Еще менее обязательно, чтобы их убили. По шее надавать – да, возможно, а вот так, сразу стрелять…