И вдруг, вместо ожидаемого крика ночной выпи, со стороны караулки глухо и зло пророкотала автоматная очередь. Ее немедленно заглушили несколько гранатных разрывов – что бы там ни случилось у разведчиков, они пытались устранить проблемы самым радикальным способом, уже нимало не заботясь о порождении новых.
Переполох в караулке на этом закончился, зато немедленно начался в казарме. Противно и прерывисто завыла сирена, окна разом вспыхнули – сигнализация врубала свет автоматически. Зато прожектора остались темными – тут тоже постарался кто-то из гвардейцев. И в этом было общее спасение.
Оставалось ошеломить врага, не дать ему опомниться, сорганизоваться, и пулемет в могучих руках Хоткеша забился, разнося стекла, пробивая плоть тех, кто имел неосторожность, вскочив с кровати, оказаться на простреливаемом пространстве. Его поддержали автоматы. Чачу успел расстрелять магазин и почал второй, когда свет в здании погас. Кто-то там оказался не в меру сообразительным, поняв, какую великолепную цель представляет гарнизон, и просто вырубил выключатель.
Кое-где в окнах засверкали огоньки ответных выстрелов. Некоторые солдаты сумели прийти в себя, разобрали оружие и теперь пытались отбить внезапное нападение. Хорошо их готовили, тут ничего не скажешь. Хотя, все-таки огоньков было не так много, следовательно, большинство пока еще металось, никак не уразумя, что делать?
Чуть в стороне в небо, рассыпаясь зеленым, устремилась ракета. Ее вспышка ненадолго осветила территорию склада и крохотного военного городка, дав охране возможность заметить кого-нибудь из противников. Впрочем, едва ракета погасла, гвардейцы немедленно сменили позиции, перекатившись в разные стороны, и продолжили огонь уже оттуда.
– Отходим! – коротко рявкнул Хоткеш.
С неожиданным в таком большом теле проворством он вскочил и бросился во тьму. В стороне тявкнул гранатомет. Ракета прочертила короткий след к казарме, скрылась за одним из окон, громыхнула, распуская огненный цветок разрыва. Воспользовавшись этим, Чачу бросился следом за пулеметчиком. Он бежал и считал мгновения. Глаза давно привыкли к ночному сумраку, и все равно было страшно споткнуться, подвернуть ногу. Еще страшнее было получить пулю в спину. И совсем забылось про отмеряющий время запал.
Пора!
Бат свалился, машинально переворачиваясь лицом к казарме. Автомат затявкал, захлебнулся, и пришлось терять драгоценные мгновения, меняя магазин. Буквально рядом методично работал пулемет: секции Хоткеша дали возможность отойти, теперь пришла ее очередь поддержать товарищей огнем.