– О, Бат! Ты куда?
– Скорее, откуда. Отослал письмо приятелю, теперь просто гуляю.
Откровенно говоря, Бат хотел зайти в библиотеку, но просто постеснялся признаться в этом. Как-то не слишком вязалось чтение с обликом бравого офицера.
– Познакомься, – повернулся к спутнице Бррикадирури. – Это тот самый парень, о котором я рассказывал. Герой, вместе с такими же отчаянными храбрецами сумел вырваться из Хонти во время мятежа. И не просто вырваться – пошумели по хонтийским тылам так, что тем мало не показалось. Причем Бат даже не был тогда гвардейцем, обычный студент.
Наверное, гражданское прошлое было помянуто специально. Мол, герой, однако не настоящий офицер. В отличие от горца, сразу поступившего в военную школу. Зато Чачу успел почти два года отслужить в Гвардии рядовым, а затем – капралом, был контужен, дважды ранен, и только потом направлен командованием в школу субалтернов. В то время как Бррикадирури торчал в гарнизоне да следил за порядком в Метрополии.
– Сига, это второй лейтенант Бат Чачу. Бат, это – Сига.
– Очень рад знакомству с самой очаровательной женщиной не только города, но и всей Метрополии. – Чачу улыбнулся. Улыбка делала его лицо довольно привлекательным и не раз очаровывала представительниц противоположного пола.
– Спасибо за комплимент, – улыбнулась в ответ девушка.
– Если бы комплимент! Это самая настоящая правда. – Чачу машинально отметил, как в глазах горца мелькнула вполне понятная ревность.
– Я говорил ей то же самое. – Сослуживец постарался ничем не выразить отношение к фразам приятеля.
– Другого и не скажешь. А теперь извините, я вас оставлю. Дела. – Перебегать горцу дорогу, тем более – вступать в соперничество с ним Чачу не хотел.
– Вы же сами говорили, что просто гуляете, – напомнила девушка. – Так давайте погуляем вместе. Учтите сразу: отказы не принимаются.
Впрочем, таким действительно очень трудно отказать. Следующие два часа были на редкость приятными. Погуляли по парку, покатались на лодке в пруду, немного посидели в летнем кафе, вновь погуляли…
Несмотря на все расспросы, о боевом прошлом Чачу почти не говорил. Есть вещи, которые не хочется тревожить в женском обществе. Служил, воевал, только разве это расскажешь?
Что думали политики, неизвестно, однако вторжение в мятежную провинцию так и не состоялось. Все ограничивалось локальными стычками. Порою хонтийцы предпринимали вылазки, стараясь прорваться в глубь Метрополии, изредка гвардейцы отвечали тем же. Но как-то нерешительно, каждый раз по приказу вышестоящего командования возвращаясь назад. Ситуация откровенно бесила. Кровь лилась, немало крови, а никакого толку не было. Как не было известно и о судьбе потерявшихся во время бегства друзей.