Инна Денисенко, так и не сказавшая ни слова, еще раз посмотрела на Дронго. Потом взглянула на Юлию, стоящую чуть дальше, и вошла в дом вслед за хозяйкой. Борис Алексеевич едва слышно выругался, когда за женщинами закрылась дверь.
– Кажется, это была не лучшая идея – пригласить вас сюда, – признался он сквозь зубы. – Эти бабы терпеть не могут друг друга. Надеюсь, вам удастся что-нибудь из них выжать. Хотя я начинаю думать, что действительно сошел с ума и документы пропали из другого места.
Они вошли в дом. Эдгар чуть слышно беседовал с Молоковым и его супругой. Увидев вошедшего Дронго, он кивнул ему. Дронго сел на диван, чтобы не прерывать их разговор. Борис Алексеевич, взяв стул, сел за стол. Он был мрачнее обычного. Юлия деликатно села в сторонке.
– И вы не помните, что было после того, как вы уехали? – продолжал разговор Эдгар.
– Мы были в театре, – громко ответила Евгения Алексеевна, – а потом поехали домой.
Очевидно, на вопросы Вейдеманиса она отвечала и за себя, и за мужа, не давая ему возможности включиться в разговор. Подсознательно она чувствовала, что Эдгар – не главный в этой паре, и ждала, когда наконец появится Дронго.
– Вы все разъехались по домам? – продолжал беседу Вейдеманис.
– Да, – торопливо сказал Молоков, покосившись на жену.
– Нет, – резко сказала она, – ты ошибаешься.
– В каком смысле? – спросил Эдгар. Ратушинский заерзал на стуле.
– Мы поехали домой на первой машине, – сообщила Евгения Алексеевна, – а они вчетвером поехали куда-то в ресторан. Я потом узнавала у водителя.
– При чем здесь ресторан! – не выдержал Ратушинский. – Что ты несешь?! Мелешь, как сорока. У тебя про дело спрашивают, а ты всякие глупости плетешь.
– Ты меня не перебивай, – разозлилась она. – Меня спрашивают – я отвечаю. Ты сам этого хотел. Позвал сюда, чтобы устроить публичный допрос. Сестру свою опозорить хочешь!
– Тьфу, идиотка! – Ратушинский резким движением отшвырнул стул и вышел из гостиной.
Евгения Алексеевна взглянула на Юлию, сидевшую на стуле.
– Вы тоже, милочка, можете быть свободны, – громко произнесла она приказным тоном.
Юлия улыбнулась, и это подействовало на Евгению Алексеевну, как пощечина. Юлия молча поднялась и взглянула на Дронго:
– Я вам больше не нужна?
– Спасибо, пока нет, – любезно ответил тот.
– Тогда я еще погуляю. Здесь слишком тяжелая атмосфера, – сказала она, не глядя на Ратушинскую, и вышла.
– Хамка! – громко произнесла Евгения Алексеевна. – Хозяйская подстилка!
Но Юлии в комнате уже не было.
– Не нужно так нервничать, – мягко посоветовал Дронго. – Значит, после спектакля вы уехали домой, а ваш брат с женой и супруги Денисенко отправились в ресторан?