И в эту секунду из темноты раздался крик. Ее крик. Она приближалась по коридору. Она бежала за ними во все лопатки.
— Ты нас спасешь? — Девочка обращалась к Тедди.
— Я не твой папа. Это не мой дом.
— Я буду называть тебя папой.
— Ну хорошо. — Он вздохнул и взял ее за руку.
Они шли по скалам, возвышавшимся над островом Проклятых, а потом оказались на кладбище, и Тедди вдруг нашел батон хлеба, и ореховое масло, и джем и сделал всем детям бутерброды в мавзолее. Девочка, сидевшая у него на коленях, была совершенно счастлива, и, когда она съела свой бутерброд, он вывел ее из мавзолея и показал ей надгробную плиту своего отца, и своей матери, и свою собственную:
ЭДВАРД ДЭНИЕЛС
МОРЯК-НЕУДАЧНИК
1920–1957
— Почему ты моряк-неудачник? — спросила его девочка.
— Я боюсь воды.
— Я тоже. Получается, что мы друзья, да?
— Пожалуй что так.
— Ты умер, раз у тебя есть этот, как его…
— Надгробная плита.
— Вот-вот.
— Значит, умер. Я не встретил никого в своем родном городе.
— Я тоже умерла.
— Я знаю. Мне очень жаль.
— Ты ее не остановил.
— Что я мог сделать? Пока я добежал, она уже вас всех… сама знаешь…
— Ой!
— Что?
— Вот она опять идет.
И действительно, Рейчел шла по кладбищу, мимо надгробной плиты, которую Тедди случайно повалил во время урагана. Она не спешила. Невероятно красивая, с мокрыми от дождя волосами, она волокла по земле топор, сменивший тесак, и обратилась к нему без предисловий.
— Они мои, Тедди.
— Я знаю, — ответил он. — Но я не могу отдать их тебе.
— На этот раз все будет иначе.
— Это как же?
— Я в порядке. С головой у меня все нормально. Я помню про свои обязанности.
Он заплакал.
— Я так тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю, малыш. — Она приблизилась и начала его целовать, по-настоящему, запустив язычок ему в рот и зажав лицо в руках, из горла вырывался тихий стон, а ее поцелуи становились все более глубокими, как и его любовь к ней.
— А теперь отдай мне девочку, — сказала она.
Он выполнил ее требование. Одной рукой она взяла девочку, а другой взвалила на плечо топор.
— Я быстро, — сказала она. — Подождешь?
— Конечно, — сказал он.
Он помахал девочке. Разумеется, она ничего не понимает. Все делается ради ее же блага. Он-то это знал. Иногда взрослым необходимо принимать за еще несоображающих детей трудные решения. Он продолжал махать ей рукой, но девочка ему не отвечала, увлекаемая матерью в сторону мавзолея, просто смотрела на Тедди глазами, в которых уже не было надежды на спасение, а только покорность судьбе и жертвенность, и губы ее были вымазаны джемом и ореховым маслом.
— Господи! — Тедди сел рывком. По щекам текли слезы. У него было такое чувство, будто он заставил себя проснуться, вырвал свой мозг из подсознания, чтобы только оборвать этот кошмар. А тот упрямо поджидал его, держа двери нараспашку. Надо лишь закрыть глаза и упасть головой на подушку, и он снова провалится в сон.